Два вечных спутника, настолько огромных, что занимали, казалось, весь ночной небосвод, постепенно светлели, теряя четкость контуров. Ночь неизменно уступала перед настойчивостью рассвета.

Тощая фигура отрёкшейся, закутанной в мягкий тёмно-зелёный плащ, из-под которого проступали очертания большого колчана, неподвижно сидела, скрестив ноги, на краю продуваемой всеми пятью ветрами скалы. Её лицо было обращено на восток, в широко открытых немигающих белёсых глазах прыгали первые отблески наступающего утра, правая рука покоилась на лежащем рядом витиеватом луке, левая – как всегда была прижата к сердцу, улавливая каждый его удар.

Каждую ночь Флеаска приходила на эту гору, встречала рассвет здесь, на самой крыше мира, смотрела, не мигая, на восходящее солнце. И каждый раз при виде первых лучей её сковывал какой-то первобытный страх, пронизывающий до дрожи, до морозных мурашек. Снова и снова охотница пыталась понять его природу, разобраться в себе. Отрёкшаяся спускалась в пучину, на глубокое дно своих воспоминаний в поисках ответа, силилась заглянуть ещё глубже, за самое дно. Но там ждала только непроглядная чёрная пустота. Всё, что у неё было, — это смутное осознание того, что рассвет несёт опасность. Странное и пугающее чувство, что ночь не должна заканчиваться…

Резко встряхнув головой, Флеаска прогнала остатки медитативной дрёмы, потёрла пальцами переносицу, зажмурилась. Впереди новый день, с его заботами и хлопотами. Пообещав наградить себя за труды купанием в горячих источниках, она подозвала ветрокрыла и отправилась навстречу рутине.

Зенитное солнце едва проглядывало через густую листву, укрывая землю причудливым световым кружевом. Разомлевшая отрёкшаяся полулежала в естественной ванне горячего источника, лениво разглядывая теневые узоры на камнях и берегу. Мысли её были девственно чисты, кристально светлы, будто бы не она ранее утром тряслась от первородного ужаса перед наступающим днем.

Внезапно сердце уловило какое-то движение в зарослях неподалёку. «Не животное, однозначно. Враг» — Флеаска бросила беглый взгляд на свои вещи, среди которых было и оружие, оставленные на песчаном берегу. Непростительное легкомыслие могло стоить ей жизни. Стараясь не издать ни плеска, охотница медленно погрузилась под воду, сосредотачиваясь на ритме сердца. Удар за ударом, все глуше и глуше, пока тембр его не стал настолько низким, что сделал отрёкшуюся полностью невидимой для посторонних глаз. Внезапно мозг пронзило пульсирующее чувство, что кто-то смотрит. Он видит её, знает, что она здесь, наблюдает за ней. Охотница пыталась отыскать биение сердца чужака среди шороха ветвей и журчания воды. Тщетно. Шелест листьев стал тише – ветер ненадолго поутих, оставив в покое густые кроны деревьев. Теперь Флеаска отчётливо слышала приближающиеся шаги, медленные, размеренные и неотвратимые.

Тёмная фигура, закутанная в угольный плащ с непроницаемым капюшоном, остановилась на краю природного бассейна. Охотница не видела его лица – незнакомец был укрыт плащом, как чёрным саваном, не слышала его дыхания, не могла уловить стук его сердца. Она чувствовала только бесконечную тёмную силу, исходящую от пришельца, страшную и великую. «Призрак что ли?» — промелькнула странная мысль и, сама не зная почему, Флеаска улыбнулась — «Что ж, привидений я не боюсь». Отрёкшаяся резко встала и сделала решительный шаг в сторону призрака. Вдруг её окатила волна той самой непонятной огромной силы, которая окружала чужака. Поддавшись необъяснимому порыву, охотница сделала ещё несколько шагов и оказалась на расстоянии вытянутой руки от него. Тёмная сила вихрилась вокруг них, воздух потрескивал от её разрядов, окружающий мир потерял чёткость граней. Сквозь шум Флеаска услышала голос, прозвучавший, казалось, в её голове — «Тьма ждёт тебя, охотница».

В ту же секунду всё исчезло. Она стояла одна, абсолютно нагая, пошатываясь на подгибающихся ногах. Солнце всё также плело на траве свои кружева из теней, листва шелестела птицам свои тайны, а те отвечали ей отрывистыми трелями. Голова раскалывалась, мысли путались и никак не хотели выстраиваться в цепочку, разум упрямо твердил, что всё это пригрезилось, но примятая и слегка опалённая трава говорила об обратном. «Нужно вернуться домой. Мне нужно вернуться» — повторяла про себя охотница, одеваясь и прилаживая дрожащими руками колчан – «Нужно домой…»

… Первый робкий луч солнца выглянул из-за горизонта, как разведчик, проверяя готова ли ночь уступить. Флеаска сидела на краю скалы, скрестив ноги и не мигая глядя на восток. В её душе вот уже несколько дней гнездилось странное чувство, как будто совсем скоро ей будет дан ответ, будто стоит только внимательно следить и успеть ухватить его. И охотница ждала. Небо начало играть рассветными красками, переливаясь тёплыми ласковыми цветами, словно пытаясь показать отрёкшейся всю свою красоту. Но её это не интересовало, ей нужно было снова ощутить тот первобытный ужас, страх перед наступающим днём. В нём ответ, Флеаска знала это. Из глубины души начала медленно подниматься волна тревоги. Одновременно с тем, как солнце расцвечивало небо, страх рос и усиливался, превращаясь в неудержимый поток ужаса, захлёстывая охотницу, заливая её с головой, заставляя задыхаться и дрожать…

Резко отрёкшаяся открыла глаза и рассмеялась. Она нашла ответ.

(с) Ferr