Полуденное солнце освещало великолепные шпили дворца Ярости Солнца. Триумфальное творение рук кель’дораев, не менее искусно восстановленное и отреставрированное после падения Кель’Таласа, но уже руками тех, кто назвал себя син’дорай. Величественные купола и шпили, магические башни и террасы были особенно прекрасны в этот теплый осенний день. Кель’тас Солнечный Скиталец пал. Пал единственный законный правитель и наследник трона Луносвета. Пал предводитель народа, окрестившего себя син’дорай, эльфами крови. Пал безумец, переполненный магической силой и жаждой власти. Пал тот, кто более остальных думал о своем народе, до самого конца, пока сила нестабильных энергий и скверна не повредили рассудок принца.
Совет Крови собрался на площади солнца, расположившись спиной к фонтану и великолепному дворцу властителей Луносвета. Возведенные трибуны были украшены гербами бессмертного города, вешать флаги дома Солнечных Скитальцев не стали, памятуя о недавних печальных событиях.
Надо отдать должное всему этому представлению – сделано все было на славу. Лор’темар Терон, регент и временный правитель Луносвета сидел в центре. По правую руку от него сидел глава следопытов и старый друг Лор’темара – Халдарон Светлое Крыло. Слева, бледный и величественный, с холодным лицом и кривой усмешкой сидел Верховный Магистр Роммат. Можно было только позавидовать выдержке и достоинству этого эльфа, одного из ближайших приближенных безумного принца, который до последнего шел с ним и, лишь осознав окончательно все то разрушение, что хотел принести с собой Кель’тас – отвернулся от него. Еще два места занимали леди Лиадрин, лидер ордена Рыцарей Крови и Этас Похититель Солнца. Дева-рыцарь была облачена в золотые с кроваво-красными вставками латы. Даже на суде она не сменила латы на гражданское платье. Горящими глазами она смотрела на тех, кому надлежало быть осужденными Советом Крови. Некоторых из подсудимых она знала, о некоторых лишь слышала, иные же были для нее неизвестны. Все подсудимые были из знатных родов, ради простолюдинов Совет Крови не стал бы собираться.
Позади ложи членов совета был сооружено восходящее солнце, изогнутые острые лучи которого переливались золотом в свете настоящего солнца.
Дул теплый ветер, развевая знамена Луносвета. Пахло лавандой и магорозой.
Верховный Судья, на роль которого был поставлен магистр Аластор Кровавая Клятва, важно прохаживаясь по сооруженной сцене, произнес:
— Ану белорэ дела’на, син’дорай! Сегодня в день новолуния, мы собрались здесь, на площади Солнца дабы судить тех, кто преступил закон, кто повинен в гибели соотечественников, кто был заодно с тем, кто предал идеалы нашего народа.
При этих словах лицо великого магистра Роммата тронула еще более ядовитая усмешка. Он не любил Аластора, считая его поверхностным, завистливым и легко меняющим свои взгляды глупцом.
— Как вы знаете, все подсудимые – син’дорай, так или иначе относящиеся к аристократическим домам… — размеренно и внушительно проговорил магистр. Первые ряды из числа зрителей зашептались.
Он сидел на своем месте и смотрел на разворачивающееся действо на сцене. Его не трогали речи магистра Аластора. Он знал, как сильно тот теперь ненавидит всех, кто шел за Кель’тасом, а уж его дом магистр Кровавая Клятва ненавидел сто крат сильнее.
Вердикт подсудимым выносил судья, Совет же контролировал это, и если кто-то был против, или имел другую точку зрения – она тут же высказывалась и дальше уже приговор корректировался с учетом мнения Совета. Чаще других выносился вердикт – лишение титула. Воистину, страшный вердикт. Иногда у подсудимого отбирали не только титул, но и личные владения, если таковые имелись, не трогая фамильные земли. В иных же случаях Совет Крови приговаривал заключенного к казни через магическую аннигиляцию. Хуже всего был приговор демананизации. Тоесть высасывания всех магических сил у эльфа крови, превращая его в помещенного иссушенного, безумного вампира, которого потом ссылали на остров, где обезумевшая с голоду тварь влачила по истине жуткое существование.
Корвиний Сангвинар, старший сын лорда Аэталя Сангвинара, наследник титула лорда и главы дома Сангвинар после гибели отца при штурме Крепости Бурь, сидел, положив руки на колени и слегка подавшись вперед. Лицо его не выражало никаких эмоций, во всяком случае он на это надеялся. Багровый перстень-печатка с гербом дома и зачарованным рубином сиял в лучах яркого осеннего солнца.
— Корвиний и Сангвиниэль из дома Сангвинар, сыновья лорда Сангвинара, прозванного Кровавым Молотом, командующего силами Рыцарей Крови в Запределье, члена совета Кель’таса Солнечного Скитальца.
Крепкого телосложения эльф поднялся. Он знал, что сейчас будет его черед еще до того, как судья объявил это, и надеялся, что каким бы ни был приговор, он не даст своим противникам повода порадоваться. Эльф крови поклонился совету, не обращая внимания на судью.
Аластор Кровавая Клятва всегда завидовал отцу Корвиния и был тем еще змеенышем. Кель’тас, тогда еще не преисполненный безумных планов, нашептанных ему Кил’джеденом, не замечал магистра, никогда не выделял его среди остальных, не смотря на все потуги последнего. А вот Аэталя Сангвинара, прямого и верного, принц сразу возвысил, тонко чувствуя, кому доверять можно, а кого лучше держать подальше. И Аластора это бесило, дошло даже до ссоры в фамильном особняке Сангвинаров, на званном обеде. Кровавый Молот, Аэталь Сангвинар тогда прогнал магистра, сказав, что его, Аластора, нога никогда больше не переступит порог его дома и вообще их фамильных владений. Магистр же сказал, что настанет день, когда от дома Сангвинар не останется даже памяти, и он приложит к этому все усилия. Корвиний не помнил, с чего началась ссора, но ядовито-бледное лицо Аластора, подначивавшего и язвящего, запомнил хорошо.
Эльф смотрел только лишь на Совет Крови. Ему было плевать, что ведя себя так неучтиво по отношению к судье, он тем самым усугубляет свое положение.
— Какое непочтение! – крикнули за спиной эльфа и он узнал этот голос. Это был теперь уже лорд Соланар Кровогнев, а когда-то не так давно всего лишь офицер Соланар Кровогнев, командир одного из корпусов заградительных отрядов Луносвета, возвышенный леди Лиадрин и ставший лордом после кончины своего отца, воистину эльфа с широкой душой – Карадриэля Кровогнева. С Корвинием у Соланара были свои счеты, ведь тот как-то раз прилюдно победил Соланара в поединке на мечах, наказав скорого на язык офицера и преподав ему хороший урок, оставив на длинном эльфийском ухе шрам, так походящий на руническую «S». Теперь этот новоиспеченный лорд плеснул масла в огонь. В огонь, на котором сгорала старая жизнь Корвиния из дома Сангвинар.
— Корвиний Сангвинар, старший сын Аэталя Сангвинара, предателя…
— Мой отец не предавал своего повелителя и свой народ. – спокойной и с достоинством проговорил эльф. Он смотрел на Совет. Его не сковывали наручники или кандалы, ведь он был аристократом, да и преступником-то по факту не являлся. Однако Корвиний знал, что сокрытые в пелене невидимости маги и следопыты были готовы убить его на месте, соверши он любое резкое или показавшееся им опасным движение.
— Ну что ж – судья ядовито улыбнулся, продолжим. – Я буду задавать тебе вопросы, Корвиний, сын Аэталя и отвечать на них в твоих же интересах. Надеюсь, ты меня понял? – эльф крови — паладин молчал.
— Где твой брат Сангвиниэль? Что тебе известно о его местонахождении?
— Я не знаю. Я не видел брата с того момента, как он и другие син’дорай отправились вместе с Иллиданом Яростью Бури. – и это была чистая правда. Он прекрасно помнил, как порядка четырех лет назад они распрощались с братом. Молодой и горячий, Сангвиниэль был в рядах добровольцев, отправившихся вслед за Иллиданом. Корвиний помнил, как младший брат горячо спорил с ним, на попытки отговорить его не идти за ночным эльфом-демоном. «Мы делаем одно дело, Корвиний! Только я пойду за ним. Я не знаю почему, но уверен, что он покажет истину. Он – настоящий лидер и герой, пожертвовавший стольким… Мы обязательно встретимся с тобой, брат мой! И воссядем в нашем доме в Луносвете и будем пировать! Ты, я, отец, матушка». Воспоминания прервал следующий вопрос Аластора.
— Убивал ли ты во время служения дому Солнечных Скитальцев своих соотечественников, как твой отец? – Корвиний почувствовал, как желваки его стали как камень.
— Мой отец не убивал син’дорай. И я не убивал.
— При штурме Крепости Бурь погибло более двух сотен син’дорай, молодой Сангвинар. И многие от знаменитого молота твоего отца.
— Это неправда, Аластор. – тихо, со стальными нотами в голосе проговорил подсудимый.
— «Верховный судья», так следует обращаться ко мне, подсудимый – зло сказал магистр Кровавая Клятва.
Корвиний, конечно, потом пожалел, о том, что сделал, но в тот момент ему было плевать. Именно это он и сделал. Плюнул под ноги верховному судье. Народ за спиной стал переговариваться громче, Соланар вновь выкрикнул что-то, но Корвиний не обратил никакого внимания на его голос. Ему вдруг стало все равно. Не интересовал его весь этот фарс, глупая игра. Он знал, что вина его лишь в том, что его отец верно служил Кель’тасу и сражался за принца до последнего, считая штурмующих Крепость Бурь предателями. И он бы сражался плечом к плечу с отцом, если бы был тогда в Запределье. Ему не хотелось отвечать на вопросы этого ублюдка Аластора, ему просто хотелось, чтобы все это закончилось. Оказаться где угодно: за решеткой, в Призрачных землях, на алтаре Амани, главное не видеть всех этих…
Вопросов было еще много. В этом Корвиний не ошибся. Аластор долго вился кольцами, чтобы подать вопросы и ответы на них в негативном ключе, подловить эльфа, заставить ошибиться, а паладину было плевать, как его ответы восприняли его соотечественники и Совет. Безразличие и усталость навалились на эльфа, прыгнули ему на шею и плечи и тянули вниз. Наконец, бесконечный поток вопросов прекратился и верховный судья магистр Аластор Кровавая Клятва произнес приговор, который, по его мнению, был адекватен «всем тем проступкам молодого эльфа из дома Сангвинар».
— Уважаемый Совет Крови, уважаемые аристократы, уважаемый народ син’дорай. Вот мой вердикт: дом Сангвинар признать отныне домом-изгоем. Всех прямых наследников Аэталя «Кровавого Молота» Сангвинара лишить дворянства, лишить права на фамильные земли и скопленные богатства. Передать в фонд Луносвета все имущество дома Сангвинар. Всех родственников вплоть до второго порядка изгнать из Луносвета и запретить появляться здесь под страхом смерти. Корвиния, старшего сына Аэталя Сангвинара поместить под стражу на срок двести лет. Сангвиниэля, в случае появления его в землях син’дорай – взять под арест и заключить под стражу на срок пятьдесят лет. Дом Сангвинар навсегда вычеркнуть из истории народа син’дорай и запретить упоминания о нем.
Корвиний стоял молча. Приговор был очень суровый и он знал, что абсолютно его не заслуживал. За спиной собравшиеся молчали. Он поднял взгляд на Совет Крови. Леди Лиадрин смотрела в сторону, прищурив глаза. Этас Похититель Солнца сидел и смотрел на собравшихся на площади Солнца дворян и простолюдинов. Лор’темар наклонился к Халдарону Светлое Крыло и слушал, как тот что-то шепчет ему на ухо.
— Отчего же ты не решился просто повесить его, верховный судья Аластор Кровавая Клятва? – с усмешкой сказал верховный магистр Роммат. – Ах да. Ты же попытался показать нам, что это было бы действительно справедливое решение, но, будучи милостивыми, мы, Совет Крови просто упечем этого молодого эльфа в темницу на двести лет, отобрав все. О да, воистину, ты милостив, Аластор.
Корвиний мысленно поблагодарил Роммата. Последователь Кель’таса, волевой и прямой, сильнейший маг народа син’дорай, принявший решение остановить своего принца, убедившийся в его безумных идеях и помутившемся рассудке, был, пожалуй, тем, кто действительно мог бы стать настоящим лордом-регентом Луносвета.
— Верховный магистр Роммат. Вы указываете на то, что обвинение слишком жестоко к подсудимому? – уточнил Аластор. В его бледном лице читалась злоба, страх, растерянность и еще желание скрыть все это и выглядеть достойно.
— Я указываю на то, Аластор, что ты готов распять этого юнца за одну только фамилию Сангвинар. Решать всему Совету. Но я открыто и прямо говорю – я против заточения Корвиния Сангвинара в темницу, против того, чтобы отобрать фамильные земли и поместье и против всякого бреда про вычеркивания дома из скрижалей Луносвета. Он виноват лишь в том, что родился в такое время. Я знал его отца. Он был предан Кель’тасу, как и все мы. Он, как и многие другие тогда, не успели распознать и понять истинных планов принца.
— Мы знаем о вашей преданности дому Солнечных Скитальцев, верховный магистр – прошипел Аластор и видя, как зло сощурились глаза Роммата быстро продолжил: — Уважаемый Совет Крови, я призываю вынести единое решение по дело Корвиния, сына Аэталя «Кровавого Молота» Сангвинара, и объявить его после совещания.
Этас Похититель Солнца взмахнул рукой и пятерых сидящих, вместе с верховным судьей закрыла непроницаемая черно-сиреневая пелена. Корвиний так и стоял, дожидаясь, когда будет принято решение. «Все конечно» — любил говаривать его отец, и старший сын вспомнил эти слова. Да. Совсем немного и его судьба будет решена. Вдруг Корвиний почувствовал какой-то прилив сил. Ну что же, пусть решают. Старая жизнь с минуты на минуту будет позади.
Купол развеялся также быстро, как и появился.
— Корвиний из дома Сангвинар, сын Аэталя «Кровавого Молота» Сангвинара. По решению Совета Крови ты приговариваешься к лишению титула аристократа. Дом Сангвинар отныне не аристократический дом, а просто фамилия. Все имущество Сангвинаров переходит под контроль Луносвета. Тебе разрешается забрать денежную сумму в размере ста золотых, а также свою одежду и один из фамильных доспехов. Ты волен свободно передвигаться по Луносвету и ты считаешься свободным гражданином, никто не будет препятствовать твоему передвижению. Сангвиниэль Сангвинар также лишается всех титулов и получит сто золотых монет, при обращении в банк Луносвета и Магистрат титулов и земель. У тебя есть что сказать, Корвиний, сын Аэталя?
Корвиний поклонился Совету Крови. От глаз его не укрылось, как печально усмехнулся Роммат. Паладину было отчего-то жаль верховного магистра. Ему пришлось быть одной из фигур на доске, во главе которых встал далеко не самый лучший предводитель. Молча сойдя с трибун, Корвиний Сангвинар, теперь уже простой житель Луносвета, лишенный титулов и регалий, уверенным шагом покинул Площадь Солнца. Он шел к городским воротам. На губах паладина играла улыбка. Он лишился всего, но был свободен. В этот момент он еще не думал о том, как малохольный Лор’темар Терон принял именно такое решение, обобрать его до нитки. Не думал он и о том, куда теперь идти, что делать. Его старая жизнь осталась там, на Площади Солнца. Ему было жаль коллекции отцовского оружия и брони, жаль владений и фамильного особняка, всего того, что его семья наживала так долго. Хорошо, что ни отец, ни мать не увидят уже краха их дома. Он шел, и теплый осенний ветер трепал его волосы, а позади высились шпили Луносвета, города в который он обещал себе больше никогда не возвращаться.
© WARG 2017
