Конечно, орки оркам рознь, и те, что последовали во Внешние Земли за Назгрелом, правой рукой Тралла, заняли северный регион полуострова Адского Огня, возведя лагерь к северу от Пути Славы и назвав его Траллмар. Вот только силы Пылающего Легиона отрезали их от Темного Портала, стремясь вновь проникнуть в Азерот. Так, орки оказались зажаты между молотом и наковальней.

К востоку и северу от Траллмара демоны разбили собственные лагеря, выставив по периметру огромные пушки. Число адских тварей постоянно растет, и атака на Траллмар — лишь вопрос времени. К тому же, южная цитадель Адского Огня заполонена новым выводком падших орков, которые навряд ли встанут на сторону своих собратьев, очистившихся от порчи Маннороха. Конечно, сейчас Пылающий Легион не имеет власти над ними, и падшие орки — всецело под контролем Иллидана.

Новая кампания для народа Тралла определенно не заладилась с самого начала. И Назгрел призвал лояльных Орде искателей приключений, отправив их в земли Награнда для установления контакта с орками племени Маг’хар. Те весьма поразились, узнав, что сородичи их, отправившиеся на завоевание Азерота, очистились от демонической порчи и правит ими ныне сын Дуротана.

Всем сердцем Тралл стремился оставить Оргриммар и отправиться во Внешние Земли, на родину, однако вождь сознавал, что не может оставить Азерот сейчас, когда мир расколот на множество фракций, враждующих друг с другом. Потому и повелел, чтобы орки Траллмара оказывали любую помощь сородичам Маг’хар, правили которыми Гаррош Адский Крик, сын незабвенного Грома, и Джорин Мертвоглазый.

Мать Гея, древняя орчиха — прородительница Маг’хар и мать клана, поведала прибывшим из Азерота оркам историю племени. «Большинство орков здесь слишком юны, чтобы помнить Темный Портал», — говорила она. — «Многие лишились родителей, их увел с собой Чернорукий. Мы вырастили всех орков, что вы видите здесь, уберегли их от беды. Они выросли сильными, как Гаррош… Но он потерял свое сердце и говорит, что лишь я — источник его рассудка. Что, не будь меня, жажда крови, поглотившая его отца и все предыдущее поколение, распространится и на него. Конечно же, это не так, но Гаррош верит в это всем сердцем. Он может вести за собою Маг’хар, он силен и мудр, и даже души поддерживают его. Но он должен поверить в себя. В душе его столь много страха, что, если он поддастся ему, неконтролируемая ярость действительно поглотит его. Но ни вас, ни меня он и слушать не станет. Потому-то я все еще и не покинула этот мир, хотя стара и время мое пришло. Дух мой вознесется к предкам и будем мы надзирать за своим народом. А сейчас моя роль в племени — такая же, как была у матери Кашур, пока вождь Гарад был все еще жив. Роль матери клана состоит в том, чтобы слушать. Слушать воду и огонь, землю и ветер. Приносить сведения своему клану так же, как охотники приносят шкуры. Я должна общаться с духами… В снах моих мать Кашур говорит со мною, как до этого ее предки говорили с нею… А когда я упокоюсь с миром, то буду говорить с матерями Дракой и Селестиной».

Мать Гея сообщила героям, что с ними желает поговорить мать Кашур. Однако для проведения ритуала общения с духами предков необходимы вполне материальные компоненты — редчайшие травы, произрастающие в строго определенных областях Внешних Земель. Бросив травы в зелье, мать Гея повелела героям испить его, после чего отправила их на Земли Предков, что чуть поодаль от Гарадара, где те встретились с духом матери Кашур.

«Зелье, которое вы испробовали, на самом деле бесполезно», — молвила та. — «Вы можете видеть дух только тогда, когда он сам этого захочет. Зелье — лишь символ вашей веры, и вы прошли испытание. Видите духов вокруг нас? Что-то беспокоит их и мы должны выяснить, что именно».

Мать Кашур испросила героев навестить места обитания орков в Награнде и поглядеть, присутствуют ли там еще духи предков. И герои отправились в Гарадар, руины деревни Солнечный Ручей и стоянок кланов Кровоточащей Раны и Смеющегося Черепа. Но духов предков так не оказалось; напротив, множество их парило над дорогами и тропами Награнда, направляясь к гигантской сверкающей горе в центре региона. «Ошу’ган взывает к нам», — шептали духи. — «Это — светоч забытой эпохи».

Когда искатели приключений рассказали матери Кашур об увиденном, та всерьез озаботилась. «Ошу’ган — алмазная гора, священная для племени орков», — промолвила она. — «Около нее кланы собирались каждый год на празднество весны. Там наши шаманы общались с духами предков. Гора была центром нашей культуры, пока тени не поглотили нас. Когда кланы собрались в Орду, души Ошу’гана замолкли. Предки отвернулись от нас… И все же нечно не дает им покоя сейчас. Отправляйтесь к Ошу’гану отыщите источник их тревоги!»

Крепость Бурь Приблизившись к алмазной горе, герои отыскали вход в нее и прошествовали внутрь… обнаружив технологии наару, сходные с теми, что составляют Крепость Бурь и ее спутники — Эксодар, Ботанику, Аркатраз и Механар. Вот только в коридорах Ошу’гана героев встретили демоны Пылающего Легиона и их приспешники — твари Пустоты. В сердце цитадели герои лицезрели шестирукую демонессу Ваз’шир и четырех орков-чернокнижников племени Кил’сорроу. Последние творили некие заклятия над плененным ими наару.

Уничтожив всех без исключения агентов Легиона, герои освободили наару, который представился К’уром. «Вы находитесь в сердце моего древнего корабля», — объяснил К’ур. — «Ошу’ган, как назвали его орки, это корабль, впервые доставивший дренеев в этот мир. Мы упали с небес и потерпели крушение здесь много столетий назад, и мои ослабленные энергии оказались заточены здесь. К сожалению, именно я ответственен за боль, причиняемую духам орков. Энергии мои истекали за прошедшие века, а на их месте образовывалась Пустота. Сознавая собственную беспомощность, я мог лишь наблюдать, как целые поколения орочьих духов затягивает в этот водоворот. А недавно оный захватили мои враги и принялись создавать из него множество тварей Пустоты, кои вливались в ряды Пылающего Легиона. Но лишь иной наару может прервать сий гибельный цикл и вызволить духи орков — А’даль. Я чувствую, что сущность его находится в городе Шаттрате, что в лесу Тероккар».

Покинув Награнд, герои проследовали в чащобы Тероккара, где на Террасе Света повстречали А’даля. «Решение К’ура отправить вас ко мне поистине мудро», — изрек наару. — «Мы не можем помочь вам разрешить проблему с духами орков, однако знаем того, кому сие по силам. Это тот, кто вскоре возродится Светом. Отправляйтесь в первую гробницу, вокруг которой вырос гигантский мавзолей Аукиндон. Убейте стража и освободите плененный дух».

Последовав совету А’даля, герои отправились в Костяную Пустошь, где отыскали гробницу наару Д’ора. «Память подводит меня», — молвил призрачный наару. — «Энергии мои иссякли при падении корабля. Я был лишь еле тлеющей искрою энергий Пустоты, когда пророк Велен и его дренеи перенесли сюда мои останки и возложили их в саркофаг. Тысячу лет я восстанавливался и сейчас цикл практически завершен. Несколько столетий духи Аукиндона поглощались моей темной сущностью. Многие катастрофы, случившиеся с мавзолеем, есть следствие моего донельзя ослабленного состояния. Однако в этом состоит природа наару — Свет не может существовать, если нет Пустоты, которую он заполняет. Вы можете лишь уничтожить древние духи Награнда до того, как они станут тварями Пустоты, подобными тем, что уже бродят по коридорам Ошу’гана».

То есть, ныне К’ур частично обращен в Пустоту, антипод Света, и духи, притягиваемые его негативной энергией, обращаются в тварей Пустоты, одновременно питая ослабленного наару и восстанавливая его испостась. Вот, стало быть, каков изначальный принцип сосуществования Света и Тьмы в этой вселенной, воплощенный в наару.

Получив от Д’ора зеркала души, герои вернулись в Ошу’ган, где призвали с их помощью поглощаемые тенью Пустоты духи орочьих предков и уничтожили их. Мать Кашур и матрона Гея поздравили героев с успешным исполнением возложенной на них задачи, и повелели доложить об этом Гаррошу Адскому Крику.

«Да, сейчас все радуются», — сдержанно кивнул тот. — «Радуются, что переживут следующую зиму. А потом? Что потом? Может, это вам, посланникам Тралла, стоит возглавить клан. Может, тогда мне будет дозволено умереть вместе с Матроной. Дозволено будет стереть пятно позора с моего родового имени. Я так жажду упокоения! Вы же оказали великую услугу народу Маг’хар и доказали мне, что я недостоен и дальше оставаться вождем своего народа. Проклятье у меня в крови. Я не хочу становиться следующим Адским Криком, что поведет за собой орков к неминуемой гибели».

Мать Гея, узнав о словах сломленного вождя, понимающе кивнула. «Я не могу больше противиться воле духов», — грустно изрекла она. — «Время мое в этом мире давно уж закончилось. И даже если дух Гарроша невозможно поднять, этого нельзя сказать об остальных членах нашего племени. Они будут сражаться за клан! Вы же напоминаете мне моего сына. Он принес себя в жертву, чтобы мы могли жить. Чтобы следующие поколения орков рождались свободными от кровавого проклятья. И не знали ни Гул’дана, ни Орду… О, Дуротан, как бы я хотела, чтобы ты был сейчас с нами. Ты так нужен своему народу!»

Ошеломленные, орки из Траллмара поведали старухе о том, что вождь их — никто иной, как Тралл, сын Дуротана, и, стало быть, ее родной внук. В глазах матроны показались слезы. «Сын Дуротана жив?» — пролепетала она. — «Жена его, Драка, говорила о ребенке, прежде чем они ступили в Темный Портал. Они так боялись… растить сына в этом проклятом мире. Оказаться за вратами было их единственной надеждой. Я не говорила об этом Дуротану, но тайно молила духов защитить их ребенка и придать силы им всем… Я должна увидеть своего внука! До того, как покину этот мир! Скажите своему вождю… что я жду его здесь».

Эту просьбу матроны Геи герои не имели права не исполнить. Прокравшись за линии укреплений, возведенные демонами у Темного Портала, они вернулись в Азерот и сразу же направились в Оргриммар, где поведали о своих приключениях вождю Траллу. «У меня… есть бабушка?» — выдохнул тот. — «Она жива? Скажите же ей, что внук ее придет, как только сможет. У меня осталось здесь еще несколько незаконченных дел…»

Герои так и поступили, с радостью выполнив поручение вождя. Матрона Гея встретила их с радостной улыбкой на морщинистом лице. «Вы — воистину герои Маг’хара», — молвила она. — «Не будь вас, мы пали бы пред натиском огров и Сломленных».

А несколько дней спустя у входа в Гарадар появилось небольшое воинство орков верхом на волках. Во главе их шествовал военный вождь Тралл. Пусть на короткое время, но им удалось прорвать оцепление демонов и добраться до Награнда. Сопровождаемый престарелым Дрек’Таром, Тралл медленно двинулся по направлению к центральной площади Гарадара. «Наконец-то я дома…» — торжественно выкрикнул он.

Орки высыпали из домов поглядеть на гостей. «У него — Роковой Молот!» — раздались изумленные шепотки. — «Но кто он такой?.. У него лицо такое знакомое…»

Узрев Гарроша, Тралл радостно бросился к нему. «Адский Крик!» — рявкнул он, ощерившись в улыбке. — «Благословенны предки! Ты — точная копия своего отца, Грома!.. Прости, что не сумел придти раньше, молодой Адский Крик. Мне столько нужно поведать тебе об отце, но скажи сперва, где мне найти мои бабушку». «Ты оказываешь нам честь своим присутствием, сын Дуротана», — чопорно отозвался Гаррош. — «Матрона ожидает тебя в своей хижине».

Отыскав оную, Тралл впервые лицезрел свою прародительницу. «Бабушка…» — только и смог вымолвить он. «Я ждала тебя», — дрогнувшим голосом молвила та. — «Ты так похож на моего сына! У тебя его гордая стать… а огонь в глазах достался от матери. Сомнений нет, ты — наследник Дуротана, мой внук. Перед тем, как покинуть этот мир, Драка открыла мне, что носит ребенка, но я и помыслить не могла, что они выживут…» «Они… не выжили, бабушка», — тихо произнес Тралл. — «Их убили вскоре после моего рождения. Меня растили как раба. По сей день я ношу имя Тралл, что означает «раб». «Тралл?!» — задумчиво молвила Гея. — «Ты был лишь рабом прошлого, внук! Перед уходом Дуротан открыл мне, как собирается назвать своего будущего сына… Он был… так горд…»

В уголках глаз престарелой матроны показались слезы. «Го’эль», — изрекла она. — «Ты — Го’эль, сын Дуротана, вождь клана Снежных Волков. А сегодня ты — радость, согревшая мое старое сердце». «Я мечтал об этом всю жизнь, бабушка», — признался Тралл. — «Доселе я знал о родителях и их приключениях в Дреноре лишь по рассказам Оргрима. Он был моим мудрейшим наставником и дражайшим другом. Он умер героем… Все они умерли, как герои — и ради них живет сын чести».

«Вижу, теперь Роковой Молот твой», — молвила матрона Гея. — «Все ли величайшие герои нашего народа пали, внук?» «Они умерли с честь, бабушка», — отвечал Тралл. «А Гром? Адский Крик?» — вопросила та. «Умирая, Гром освободил наш народ…» — склонил голову Тралл. — «Я был рядом, когда он убил Маннороха и развеял проклятье, довлевшее над нами». «Благословенны предки!» — изумленно выдохнула Гея. — «Двадцать лет мы знали лишь то, что Гром первым испил из проклятого кубка и навлек проклятье на наш народ… Это та истина, которую сын его, Гаррош, знал всегда. Расскажешь ли ты ему правду об отце?» «Рассказать?» — переспросил Тралл. — «Бабушка, отец этого юноши умер, чтобы все мы были свободны от кровавого проклятья. Я не скажу, я покажу ему! Покажу ему и всем сомневающимся, что Гром Адский Крик сделал для орков!.. Прости меня, бабушка. Я скоро вернусь».

Покинув хижину матроны, Тралл вновь отыскал Гарроша. «Сын Адского Крика, твой отец жил и умер величайшим героем», — объявил он. — «Позволь мне явить тебе жертву отца, ибо он принес ее, дабы власть демонов не простиралась над нами боле!» «Как скажешь, Тралл, сын Дуротана», — тихо молвил озадаченный Гаррош.

Встав в центре круга стихий на городской площади, Тралл воззвал к предкам, моля их явить старые раны его души народу Маг’хар. И те ответили на призыв, открыв собравшимся видения последнего противостояния Грома Адского Крика и Маннороха, Повелителя Ада.

Гробовое молчание воцарилось на площади. «Все свою жизнь я считал, что род мой проклят», — вымолвил наконец Гаррош. — «Я жил в тени величайшей ошибки моего отца. Я ненавидел его за то, что он сделал. Я ненавидел его за ношу, нести которую пришлось мне. Но сейчас… Ты открыл мне истину, которой я никогда не знал. Ты даровал мне… искупление! Сегодня тяжкая ноша оставила мою душу. Сердце мое исполнено гордости. И впервые я гордо могу назвать свое имя. Я могу высвободить ярость своего сердца! Я — Гаррош Адский Крик, сын Грома, вождь Маг’хар!»

«Спасибо, сын Дуротана», — Гаррош низко склонился пред Траллом, но тот покачал головой: «Не благодари меня, Гаррош. Гром был мне как брат. Я все сделаю для тебя и Маг’хар. Но теперь я должен вернуться к бабушке».

Тралл прошествовал к Матери Гейе, и следующие несколько часов они провели в тихой беседе.

Взято с: http://demilich.by/