Древние ели и лиственницы, что сотни лет росли во Внутренних землях и видевшие, как сменялись поколения троллей Амани, тревожно трепетали под порывами ветра. Чистая полоса неба, последний проблеск светлого и погожего дня исчезли, задавленные тяжелыми свинцовыми тучами. Раскаты грома гремели с такой силой, что, казалось, это взрываются где-то в мрачных небесах бочки с гоблинской взрывчаткой. Дождя еще не было, но все шло к тому, что прольется отец всех ливней.
Но страшнее всего было не это. Не раскаты грома или сполохи многочисленных молний настораживали, заставляли проверенных боевых коней фыркать и переминаться, пугливо ржать и тревожно мотать гривой. Поразительная тишина, тяжелая, вязкая повисла над окрестностями древних тролльих руин, если не считать шепота деревьев под порывами усиливающегося ветра и раскатов грома. Ни единого «живого» звука. Казалось, всякая живая тварь попряталась, предчувствуя неладное.
Эльфийка с серебристыми, коротко стриженными волосами и повязкой на глазах, повернулась в сторону приближающихся отрядов Альянса. Силы Инквизиции, во главе с самим стариком Храванни насчитывали чуть более сорока пеших бойцов Святого Престола и две дюжины конных всадников. Немного, хотя этого и следовало ожидать. Силы Инквизиции сейчас во всю бьются на Расколотых островах, и то, что они смогли собрать столько бойцов было воистину чудом.
Чуть правее воинов Святого Престола расположился отряд королевской гвардии. Андуин Ринн сумел выделить силы по просьбе Инквизиции. Тоже немного, по большей части арбалетчики и алебардисты из резервных четверной и шестой рот, общим числом чуть более семидесяти человек. В общем-то грозная сила для того, чтобы раздавить каких-то сектантов, но на сердце все равно было тревожно.
Мэлуриаэль не переставала искать следы твари, с которой они повстречались, и когда ее старый друг дал ей знать, что Инквизиция собирает поход во Внутренние земли, дабы раз и навсегда уничтожить сектантов какого-то ордена Орды, она сумела сложить два и два. Проныра гном рассказал ей много всего, и картина начала проявляться, мозаика заполнилась. Младшей сестре она ничего не сказала, нет уж. Пусть сидит с Фурри, бедняга после того случая заметно сдала. «Если б я смогла понять, что же случилось с тобой, сестренка, кто виноват в твоей хвори… Я бы разорвала того на куски!»
— Нервничаешь? – гном возник точно из ниоткуда, в своей черной шляпе с узорчатой лентой, как всегда жизнерадостный и ухмыляющийся. – На, табачок вот. Хоро-о-оший! Нюхни, Муррчи.
— Нет уж, откажусь, старый прохвост. Ты-то что тут делаешь? Неужели отозвали из наемнической шайки, а у святых отцов совсем некого отправить разобраться с какой-то кучкой сектантов? – как можно беззаботнее сказала эльфийка, но в душе плела липкую паутину тревога. Она-то знала, что недооценивать врага нельзя.
— Хех! Ну вообще-то да, ты права. У Инквизиции и правда никого толком нет. Вон, юнцов привели. А наемники… Капитан устроила тотальную чистку в рядах после того, как эти самые «ничтожные сектанты» перебили знатное количество ее рубак, ну и я решил не искушать судьбу. Да и люди там говенные, знаешь ли. Сплошь воры, разбойники и убийцы! – гном хохотнул и с шумом втянул в ноздрю понюшку табака. Сделал смешное лицо, стараясь сдержать чих, отчего торчащие усы поднялись, физиономия перекосилась.
— Брось, Мур, сейчас все сделаем в лучшем виде. Там, конечно, что-то темное… — гном на мгновение замолчал – но с нами же воины Церкви, в конце концов и солдаты короля! – он вновь хохотнул, а эльфийка нахмурилась. Гном шутковал, но эльфийка знала этого хитреца достаточно давно, чтобы видеть: гном тоже напряжен и встревожен.
— Выступаем, когда вернется разведка. – сказала эльфийка, и в этот момент новая вспышка озарила небо, а за ней последовал грохот, лошади заржали, некоторые даже встали на дыбы. Послышались крики и ругань солдат. Гном тем временем исчез, оставив девушку-друида одну.
Первые капли дождя упали с темных небес на землю, и вскоре на войска обрушился апокалиптический ливень. Когда было принято решение, пусть с риском раскрыть себя, применить заклинания незримых щитов, отряды успели промокнуть до нитки. Разведка не возвращалась.
— Меня отправляют. Тьфу, дилетанты. – сказал гном, появившийся из пелены незаметности слева от друида, чем изрядно напугал девушку.
— Мать твою, недомерок усатый! – выругалась застигнутая врасплох эльфийка. Больше она ничего не успела добавить. В глубине руин Джинта’Алора мелькнула багровая вспышка, потом еще одна, и среди шума ливня, поливающего нещадно Внутренние земли, стал слышен зловещий, мертвенно-холодный хрипловатый голос, который изрекал слова на языке, столь чуждом и неприятном, что по войскам прошла волна ужаса и омерзения. Голос этот разносился по округе, и от злобы в нем все внутри сжималось. Ждать было больше нельзя.
— В атаку! Убейте всех, кого встретите на пути, ни один сектант не должен спастись. – прокричал командир конного отряда Инквизиции. Его слова потонули в грохоте очередного раската грома, незримые щиты исчезли, когда отряды двинулись к руинам тролльего города и потоки воды вновь накрыли бойцов Альянса, а ветер все пел свои злобные хулительные песни и трепал вековые ели.
* * *
Квиксос добрался до подножия маяка. Это была циклопическая громада, напоминающая одновременно и вулкан, огромную сопку и башню, к вершине которой по черному небосводу круговерти текли бесчисленные магические и силовые токи. Сколько пройдет времени, пока он доберется до вершины? На удивление, черная земля, походившая на растрескавшиеся коросты, на антрацитовую чешую с фиолетовыми прожилками, складывалась в извилистый путь наверх. Рев силовых потоков усиливался с каждым шагом, а отрекшийся чувствовал, как мало-помалу отдают свою мощь начертанные Терцилием руны и письмена. Шаг за шагом инквизитор черного ордена поднимался наверх, петляя по узкой, но различимой тропе. Кто создал ее? Почему здесь, в таком месте, где даже демоны не могут воспользоваться своей неуязвимостью и воплотиться. Верный черный клинок пульсировал силой, и это внушало уверенность.
Маг чувствовал, как мощь маяка пустоты растет, готовая расщепить любое существо поблизости. Сколько же пришлось принести Терцилию жертв, чтобы ТАК закалить кровь для чародейской вязи и рун, к каким сущностям прибег капеллан, создавая защиту для своего инквизитора?
«Ты должен найти узел силы, инквизитор. Используй влитую в тебя мощь, чтобы мы смогли завершить ритуал. От тебя зависит очень многое.» — сказал ему тогда капеллан, прежде чем удалось открыть портал в сердце Круговерти Пустоты. Ну что ж. Маяк силы найден, до сосредоточения силы еще далеко, но он доберется и сделает все, что нужно, а цена… цена не имеет значение, когда торишь путь Ночи. Инквизитор усмехнулся. «Вечная Ночь приближается» — подумал он, и в этот момент маяк содрогнулся, и запульсировал чаще. Твердь начала вздыматься и опускаться, точно легкие гигантского существа. Силовые линии дернулись в пространстве, заменяющим тут небо, искривились, замерли на мгновение, превратившись в застывшие алые, сиреневые, багровые разводы посреди черноты, а потом снова продолжили движение.
Час за часом вершина становилась ближе, все сильнее было сопротивление силовых полей маяка, но инквизитор непреклонно шел вперед. Он чувствовал, как мало-помалу разгораются руны, нанесенные на тело и броню, отдавая накопленную силу, сопротивляясь разрушительному воздействию магических полей.
— ЗАЧЕМ ТЫ ИДЕШЬ СЮДА, СМЕРТНЫЙ? – раздался в его голове громоподобный женский голос. На мгновение он даже заглушил бесконечный рев магических потоков. Квикос тут же сотворил заклинание, защищающее сознание и разум. Демон-псайкер. Он сталкивался с такими. Но как он мог попасть сюда? Ни одна демоническая тварь не могла тут находиться. Разве что это было существо величайшей силы. Еще несколько заклинаний, рассеивающих фокус, не позволяющих прицелиться, попасть в него, но нестабильная магия дала сбой: заклинания не сработали. Значит, предчувствие не врало ему, когда било тревогу.
— ЧТО НУЖНО ТЕБЕ ЗДЕСЬ? Я ВИЖУ ТЕБЯ. ОТВЕЧАЙ МНЕ. – вновь женский голос пророкотал в сознании отрекшегося. Инквизитор остановился. Демон не мог проникнуть в сознание, иначе к чему эти вопросы. Квиксос молчал. До вершины оставалось не так далеко и вдруг силовые линии вновь дернулись и остановились, рассеявшись по черной пустоте расплывчатыми следами. Рев на мгновение прекратился и опустилась абсолютная тишина. Квиксос замер. Меч в руке горел черным огнем, призрачные лики дрожали в безмолвной агонии. А потом вдруг магические потоки метнулись вниз, и подхватили отрекшегося.
Точно стремительный болид, мага подняло высоко, он увидел, как далеко была твердь Круговерти, рев магических полей стал настолько сильным, что Квиксос, едва сдерживался, чтобы не заорать во всю глотку. А потом в мгновение ока все прекратилось. Какая-то сила затянула мага наверх.
Он оказался внутри огромной залы, судя по всему – в сердце маяка. Идеальная полусфера пространства сбивала с толку, если вспомнить о буйстве хаоса за пределами маяка. В центре, подобно огромному сталагмиту, возвышалось пульсирующее багровым и фиолетовым нечто. «Оно живое» — подумал инквизитор. Гигантский шип, уродливая живая колонна тянулся до самого сферического потолка, где через дыру в него входили и выходили силовые линии.
В зале было тихо, чисто и холодно. Изначально темный, он освещался сиреневыми, багровыми и фиолетовыми сполохами. Живой сталагмит, диаметром превосходящий дозорную башню где-нибудь на границах Златоземья, пульсировал, точно сердце или скорее эрегированный гигантский член.
Инквизитор сделал шаг к живому кристаллу энергии, сердцу маяка Пустоверти, шаги его разнеслись эхом по сферической зале. Он замер, держа черный клинок в правой руке.
Бесшумно ступая, из-за пульсирующего сталагмита вышла маленькая девочка. Белая ночная рубашка-платьице на тоненьких бретельках не доходило до колен. Каштанового цвета волосы слегка вились кудряшками. Большие зеленые глаза смотрели открыто, во взгляде была требовательность и что-то еще. Укор? Сполохи сияния сталагмита в центре маяка озаряли девочку то сиреневым, то фиолетовым, то ало-багровым светом. На левой стороне, в волосах была заколка-гребешок в виде бабочки. «Это Лиловый Монарх, она очень красивая, носи и не вздумай потерять!» — сказал когда-то очень давно, наверное, в совершенно другой жизни, десятилетний мальчишка из Штормграда по имени Квиксос. А через полторы недели его сестренка пропала навсегда.
— Аннабель… — прошептал инквизитор черного ордена, помимо своей воли. А в следующий миг его костлявая рука с еще большей силой сжала загадочный могущественный темный меч, дар из миров Черного Солнца.
* * *
Руины мешали проводить слаженную атаку конницей. Ливень хлестал по людям и лошадям, мешал видеть в сумраке непогоды, а о поддержке с воздуха не было и речи. Авангард всадников Инквизиции Штормграда встретили в узком месте, которое нельзя было объехать на лошади. Конечно, это было идеальное место для ловушки и хитрые ордынские сволочи воспользовались этим.
Мэлуриаэль видела, как навстречу мчащейся четверке всадников в бело-золотых табардах, с крестами Инквизиции вышли две коренастые могучие фигуры, увешанные оружие. Глаза их горели багровым огнем. А в следующий миг четверка всадников вместе с конями превратились в изрубленный вихрь конечностей, летящий клубок внутренностей и веер крови. Орки взревели, огромные двуручные мечи в руках одного и чудовищного вида топор в руках второго взлетали с такой нечеловеческой скоростью, будто ничего не весили. Аванград конницы смялся. Вторая четверка воинов Святого Престола затормозила, один из бойцов толи нечаянно, толи следуя какой-то своей тактике выскочил на орков, перекрывающих разъезд для конницы. Эльфийка видела, как высоко подпрыгнул сектант в черных латах с огромным топором, и рассек юного рыцаря от макушки до задницы, разрубив и боевого коня. Мэлуриаэль много сражалась с орками, повидала всякого, но такое могли сотворить только переполненные скверной, огромные искаженные магией берсерки. Было тут что-то пострашнее скверны. Эта непреодолимая злоба, жажда убийства, готовность рвать зубами, даже будучи насаженными на копья… Тьма, неистовая, первородная и беспощадная.
А в следующее мгновение грянула битва. Пешие войска успели углубиться в руины Джинта’Алора, когда со всех сторон атаковали ордынцы. Их было меньше, но они были толи под какими-то наркотиками, толи переполненные какой-то темной магией, да и внезапность дала им преимущество. В первые минуты боя полегло множество солдат короны, после перегруппировки у подножия тролльих руин численный перевес бойцов Альянса выровнял ситуацию в битве. Сектанты бились не щадя себя, с безумным огнем в глазах кидались на пики, рубя и ломая ряды. Оставшиеся бойцы-алебардисты и арбалетчики резервных рот сумели построить нечто вроде боевого порядка, и прикрываемые защитным заклинаниями инквизиторов, стали теснить врага.
Мэлуриаэль билась в облике свирепого медведя. Огромные смертоносные когти отбрасывали врагов, рвали их в клочья. Эльфийка понимала, что многие из тех, кто умирает в первых рядах – послушники, неофиты, не самые опытные враги. И как только мысль эта посетила ее, земля под ногами солдат задрожала. На плоском стершемся камне, с едва различимым барельефом, изображающим какое-то животное, стоял орк-шаман в черно-зеленой броне. Глаза его пылали, вокруг рук искрились молнии. Взмах руки, и твердь под ногами оставшихся конников начала ходить ходуном, всадники начали падать, врезались в квадрат алебардистов. Черным иглами взметнулись арбалетные болты, но они сгорали в щите из чистого пламени, окружающем шамана. В тот самые момент, когда переполох в рядах конницы достиг максимума, когда квадрат алебардистов был окончательно нарушен, появились тени. Мэлуриаэль едва успела отскочить в сторону, а мех ее стал тверд, точно сталь, как по горлу проскользил кинжал. Секунду, долю секунды, и она была бы уже мертва. Вот так, за один удар. Тень метнулась дальше в сторону еще не пришедших в себя после заклинания шамана бойцов. Эльфийка увидела, как еще несколько таких же быстрых силуэтов мелькает среди конников и… прорывается в сторону магов-инквизиторов. Она закричала что было силы, но не успела.
Молодая девушка в боевой робе Святого Престола и символами Официо Демонологиум, вероятнее всего из свиты кого-то из инквизиторов уставилась с широко открытыми глазами на троллиху, появившуюся в мгновение ока перед ней. Троллиха появилась и исчезла. А у совсем еще юной, может быть еще даже не познавшей мужчину, девушки-мага начал открываться второй рот, прямо под подбородком. Кровь из раны хлынула потоком, и ни один из боевых лекарей не успел ничего сделать. Высокий и худой мужчина бросился к умирающей, призывая силы света вернуть душу в тело девушки. Он не успел произнести и трех слов заклинания, как его левый глаз лопнул, испачкав липким белесым и кровавым месивом лицо. Из глазницы в мгновение ока, точно жало какого-то зловещего насекомого появилось острие кинжала, и тут же исчезло.
Отрекшаяся в кожаной броне, больше напоминающей какое-то дикое страшное животное, метнулась к другому магу инквизиции, на защиту которого уже встали два латника с полутороручными мечами. Если б Мэлуриаэль видела ее, она б сказала всего два слова, ибо с этой отрекшейся ее уже сводила судьба. «Бранденсбрукский зверь».
Скрежет металла, и в закрытое шлемом ухо одного из рыцарей вонзилось лезвие клинка, грохнул выстрел из пистоли, и лицо второго превратилось в кровавое месиво из костей, мяса и лоскутов кожи. Тролль оттолкнул двупалой ногой рыцаря, а мимо него уже неслись к магу инквизиции, читающему заклинание ледяной бури, три неуловимых фигуры: отрекшаяся, тот самый «Бранденсбрукский зверь» и с ней еще два таких же мертвеца. Маг не успел войти в состоянии ледяной глыбы. Рот на отрезанной голове еще силился что-то сказать, а тело уже начало заваливаться на бок.
Мэлуриаэль увидела, как за спиной шамана появился ее старый друг гном и атаковал. Кинжалы с трудом пробили защиту сектанта. Орк пошатнулся, раненный, землетрясение в миг закончилось, грохот колышущейся тверди уже стихал. Эльфийка видела, как разбойник-гном уже готов был вонзить свои странные оранжево-золотистые, чем-то похожие на металлические елочки кинжалы в затылок орку, как черно-зеленой молнией к нему метнулся еще один сектант. Это был рослый эльф крови, два клинка в его руках сверкали молниями. Гном отбивался, ловко уходя от ударов, старался контратаковать, но выходило у него это все хуже и хуже. Возможно, мешала усталость, или же льющий дождь. Внезапно ему удалось извернуться и резкий удар рассек бедро эльфа в темной броне с ядовито-зелеными звездами хаоса.
Мэлуриаэль яростно рыкнула, и сбила с ног отрекшегося с длинным двуручным мечом. Следующим мощным ударом она попросту раздавила грудную клетку сектанта, разломала его, как игрушку. Она не могла видеть, как раненный шаман бросил на землю тотем. Не видела она и того, как грязные черные корни схватили шустрого проворного гнома. Разбойник и шпион, опытный и хитрый лис растерялся всего лишь на мгновение. Но этого хватило. Сверкающий клинок вошел ему в левый глаз. Шляпа, черная с золотой лентой, упала и покатилась по земле, омываемая неистовым ливнем. Следующим движением эльф крови, точно счищая жареное мясо с шампура, срезал верхнюю половину головы и пнул тело несчастного ногой.
— За черный орден! За Темных Богов! – рявкнул эльф крови и неистово свистнул. Это была команда второй ударной группе сектантов с новыми силами ударить во фланг вновь образовавшегося квадрата алебардистов. Тяжеловооруженные бойцы врага начали теснить отряд короля, врубаясь в ряды, теряя своих, но продолжая наседать. И все, возможно, кончилось бы здесь и сейчас, если б не старик Эцио.
— Мастер Храванни, сектанты теснят наших бойцов, многие из числа боевых магов инквизиции убиты. Инквизитор Касариан убит. Инквизитор Сатри сильно ранен и чудом доставлен в тыл. Что нам делать? – десятник рыцарей Святого Престола выглядел испуганным и взволнованным. Ручьи воды стекали по его шлему, доспехам, капали с забрала.
— Веди меня к раненным, Ваэнгрим. – сутулый старик жестко посмотрел на рыцаря, в глазах его вспыхнуло пламя.
Крепкий мужчина с черными усами и серыми, как морозный туман в Нордсколе, глазами не нашелся, что ответить и лишь молча поспешил выполнить приказ инквизитора.
Раненные лежали внутри и снаружи единственного шатра, который покосился от буйства стихии. Старый инквизитор посмотрел на стонущих бойцов, женщин и мужчин, по лицам которых нещадно бил дождь. Шатер был небольшой и оттого переполнился очень быстро. Каким чудом бойцы успевали вытащить раненных из мясорубки, инквизитор даже не представлял.
— Оставьте меня с ними. – хриплым голосом сказал Эцио, черты лица его заострились, как у умирающего, в глазах горел фанатичный огонь. Лекари дернулись от слов инквизитора, точно ошпаренные, но, потупив взгляд, повиновались. Да и смогли бы они не повиноваться приказу, высказанному таким тоном.
— Ма…стер Э… — Старик склонился над мужчиной с черной бородой в окровавленной робе инквизитора Официо Демонологиум. Левая нога инквизитора была раздроблена, точно пережёвана, до самых гениталий. Имелись огромные рваные раны на груди.
— Сатри… — прошептал старик Храванни и увидел, что раненный инквизитор понял, что собирается сделать Эцио. Понял и принял.
— Со.. три их в… сех, мас… — он не закончил. Глаза старого инквизитора Эцио Храванни, которого назначили высшим инквизитором в этой кампании, закатились. Челюсть отвисла, а из глазниц заструился свет, нестерпимо яркий, белый, как свежевыпавший горный снег. Старый инквизитор поднял вверх руки с раскрытыми ладонями, точно собирался схватить что-то, собрать.
Стоны раненных вдруг слились в единый унисон, а потом послышался общий вздох облегчения. Желтые искры окутали фигуру Эцио Храванни, он чувствовал, как по телу струится могучая сила, сила последнего дыхания умирающих, отдавших свои жизни за благое дело.
Инквизитор зашагал в сторону руин Джинта’Алора, на удивленные взгляды лекарей он ответил:
— Все на передовую, помогайте бойцам. В шатре лечить больше некого. – И как бы подчеркивая важность и правдивость его слов, раздался оглушительный раскат грома.
(C) WARG 2017
