Глава 1. Плечом к плечу.
С превеликой осторожностью они пробирались предгорьями Хилсбрада по направлению к мельнице Таррен. Пешком. Она – юная орчиха-охотница, одетая в камуфляжной расцветки кольчужную броню с красивым, немного жутковатого вида, луком и колчаном, полным черных стел. Он – молодой статный орк-воин, с головы до ног закованный в тяжелую броню, с обоюдоострым боевым топором в правой руке. До места очередной высадки демонов Пылающего Легиона оставалось около пол лиги.
— Погоди, давай глянем карту, — девушка опустилась на колени, роясь в торбе. Рядом, тяжело дыша, опустился орк. Со всех сторон их окружали плотные заросли белой акации, скрывая от вражеских глаз. Эта территория была оспариваема Ордой и Альянсом, и в любой момент на них могли напасть.
— Ты устал, Дев? – заботливо взглянула в его глаза охотница.
— Все в порядке, Джая, все в порядке.
— Ага, в порядке, — проворчала орчиха. – Полдня таскать на себе четыре пуда железа… Ну ладно, давай сориентируемся.
Они склонились, соприкоснувшись головами, над магической картой Восточных королевств, где места высадок демонов отмечались пульсирующими ядовито-зелеными, как сама скверна, кружками.
— Нам туда, — определила охотница и указала направление рукой. – Успеваем к началу веселья, вроде.
— Как ты разбираешься в этих картах, Джай? — усмехнулся воин. – Темный лес же!
— Примерно так же, как ты в своих рецептах из трав. Темный лес же! – парировала охотница.
Юноша оглядел окружающие их заросли и прошептал, стягивая с головы шлем:
— Любимая, а давай прям здесь…
— Нет, сударь мой Девзегар, — отстранилась Джайнси. – Давай сперва поохотимся, а когда вернемся домой, то я тебе…
Озорно сверкнув глазами, она прижалась к нему и быстро-быстро зашептала на ухо, что-то такое, от чего тот порозовел. Потом отстранилась и захихикала в кулачек.
— Тогда давай скорее убьём этих чертовых демонов и… — на полуслове осекся орк. – Тссс, слышишь?
До их слуха долетел тихий шелест приминаемой чьими-то ногами травы и потрескивание веток.
Охотница резко вскинула правую руку, а потом сжала пальцы в кулак. Орк, указав на нее, двумя пальцами показал сначала на свои глаза, а затем на место, откуда слышались шаги. Она кивнула и осторожно высунула из кустов голову.
По опушке беззаботно топал ворген в обратном им направлении. Чернокнижник.
Охотница убрала голову и вложила губы в самое ухо орка:
— Сейчас я его сделаю! Только бы не перекинулся и не ушел, я его тогда не догоню, — возбужденно прошептала она. – А ты, милсдарь мой орк, считай стрелы.
Она вскочила на ноги, вскинула лук и выпустила стрелу, одновременно прокричав что-то на не знакомом ему гортанном наречии. Выпушенная стрела не преодолела и трети пути, как следом ей вдогонку полетела вторая, которая раздвоилась и причудливыми зигзагами, шипя, понеслась к цели. Ворген повернул к ним морду, дернулся, принимая удар грудью, но остался стоять и начал делать руками какие-то пассы. В их сторону полетел сферический сгусток неведомой орку энергии. Воин увидел, как его возлюбленная дернулась, зашипев от боли, но быстро восстановила стойку и отправила в цель две стрелы подряд. Из уголка ее рта заструилась алая кровь. Не смотря на разрывающую сердце боль от вида раненой девушки, он знал: помогать нельзя! Это закон! Только в самом крайнем случае! Двое дерутся, третий не лезет. А сейчас случай был явно не крайний: чернокнижник шатался словно пьяный, уронив руки. Перед ним шипела, испуская молнии, воткнувшаяся вертикально в землю стрела, а над его головой расцвел красный магический цветок. «Смогла пометить его «Меткой Охотника»!», — догадался Девзегар. – «Сейчас она хорошенько прицелится, а потом он станет полностью уязвим для ее стрел. Умничка!». Джайнси снова выкрикнула какое-то гортанное слово, а ее стрелы полетели с такой частотой, что у орка зарябило в глазах, и закружилась голова. Еще раз пять орчиха конвульсивно дергалась, принимая своим телом удары воргена, а один раз замерла, закатив глаза. Она исцеляла себя магической энергией. Но основная часть ударов чернокнижника не достигала цели – она скакала, как мячик.
Потом же произошло что-то непонятное. Выронив лук, зажав уши руками и истошно закричав, охотница заметалась по полянке. Растерянно взглянув на врага, Девзегар увидел торжество на его морде. Оборотень приготовился убивать его беззащитную любимую, убивать хладнокровно, смакуя, со знанием дела. А вот этого юный воин допустить ну никак не мог! Забыв про все кодексы на свете, задрав к небу лицо, и широко раскинув руки, он закричал. А затем, раскрутив над головой топор, запевший Песнь Стали и Смерти, он, в Героическом прыжке обрушил всю свою мощь на воргена. Тот, не ожидая второй волны атаки, растерялся, и это стоило ему жизни. Лишь один раз, завизжав, он попытался перекинуться в зверя и уйти. Но яростно рычащий Девзегар широким взмахом отсек ему обе руки, прервав пассы, а затем завертелся юлой, нанося удар за ударом. Последний тяжелый удар пришелся по шеи полузверя.
Ворген упал и больше не поднимался.
Девзегар кинулся к девушке, которая качалась, тяжело опираясь на плечо лука. Пустой колчан валялся рядом.
— Джая! Милая! Тебе больно?! – он первый раз видел свою любимую раненой в бою. На нем самом, о чудо, не было не царапины – Сейчас, сейчас…
— Ох, Дев, чет мне хреново… — она кривилась от боли, еле сдерживая слезы. – Сильный попался, сученок… Пелена красная перед глазами… Милый, мне плохо, — заплакала, не в силах больше сдерживаться, Джайнси. — Я рук не чувствую… Дев… скверна… скорее, любимый…
Потеряв сознание, девушка тяжело осела на землю.
Орк скинул латные перчатки, приподнял голову раненой и трясущейся рукой поднес к ее губам флакончик с сильным, обладающим свойством противоядия, лечебным зельем. Отшвырнув пустой пузырек и, забыв, что вполне хватит одной порции, он начал сковыривать пробку с другого.
— Эй, побереги химию, мало осталось, — Девзегар не сразу понял, что происходит и сорвал-таки колпачок. – Я за него знаешь, какую деньгу отвалила?
Лицо охотницы было все еще очень бледным, но в ее небесных глазах уже вовсю прыгали знакомые ему и любимые им озорные чертики.
Тоскливо звякнув, разбился второй пузырек, выпавший из его руки.
— Раскокал? Молодец, лучше бы уж мне скормил…
— Жива… — выдохнул воин и начал осыпать поцелуями ее лицо.
— Да отвали, вот привязался. Щекотно, ну хватит уже слюнявить, — смеясь, Джайнси отталкивала его обеими руками. – Вечером, в постели послюнявишь, воооон там, – она глазами указала на свою промежность. — И вот тут, — она качнула грудью.
— С удовольствием, и не один раз, — широко улыбнулся он, поднимаясь на ноги и протягивая ей руку. – Жива!
— Сильный попался, сученок, — повторила орчиха, вставая. – Пойдем, посмотрим. Вон он валяется – из травы хвост торчит. Дев…
— Что, любимая?
— Спасибо тебе… И грац с почином, лихо ты его уделал… Ну что, пойдем демонов отпецкаем?
Поздно вечером, телепортировавшись в ее гарнизон, они, изнывая от накопившейся страсти, еле-еле успели добраться до ложа. Бегом, теряя части доспехов по пути, но успели. Иначе им бы пришлось заняться любовью прямо на снегах Дренора. Утолив первый голод, Джайнси исполнила, данное на ушко орку обещание. А он, закатив глаза искал и не находил возможность исполнить свою часть обещания.
Высоко-высоко над ними, в Черных Глубинах Хаоса, наблюдающая за молодыми любовниками Дева Порока, отняла длинные изящные мокрые пальчики с кроваво-красным маникюром от своего лона. Прошептав что-то, она легонько коснулась разума Джайнси.
Девушка застонала, не выпуская изо рта пульсирующую плоть возлюбленного, а затем, развернулась, подалась назад и перекинула совершенной формы ножку через его голову. Перед его глазами возникла, старая как мир и дарящая этому миру жизнь, картина. Закрыв глаза, он впился в нее устами…
Глава 2. Две встречи.
— Соня, просыпайся, ну просыпайся уже, — охотница потрясла его за плечо, а потом легонько прихватила за руку клыками.
— Ну, кусаться-то зачем, — орк заворчал и перевернулся на спину, закинув мускулистые руки за голову, потянулся.
— Пора, у нас сегодня две встречи, помнишь, что я говорила вчера?
— Помню… — Девзегар невольно залюбовался своей возлюбленной.
Его Джая, в накинутом на голое тело прозрачном пеньюаре, переступая узкими босыми ступнями, подошла к зеркалу. Орк, широко раскрытыми глазами, смотрел на ее длинные, изящные пальчики ног с ногтями, покрытыми алым лаком. А потом принялся таращиться на, просвечивающую через воздушную ткань, талию с двумя трогательными ямочками чуть повыше налитых мускулистых ягодиц.
С некоторых пор она наводила красоту сама. И, вы не поверите, она полюбила это занятие. Вот и сейчас, смешно натянув кожу лба и закатив глаза, охотница, вертясь на стуле, красила ресницы. Потом, закончив с веками, которые она мазнула нежно-фиалковыми тенями, взяла бархотку, понюхала, громко чихнув, и начала покрывать лицо тональной пудрой. Затем оглянулась на своего любимого, состроила невинное лицо, хлопая длинными подведенными ресницами.
— Алё, девушка готова, а кавалер валяется?
-Да встаю я, — воин неохотно поднялся с постели и принялся натягивать исподнее. – Я бы, вот если честно, предпочел бы…
— Будет тебе и сладкое… Позже. Ну, Дев, ну обещали же.
— Иду, иду…
Два орка шли, поскрипывая снегом по гарнизону Джайнси. Ее соратники, которых они встречали, почтенно вскидывали руку в воинском приветствии.
— Ух, ты! А это что? А вон там?
— Это гоблинская мастерская, очень полезная вещь, а там… так, торговая лавка, я там кое-что покупаю. Пришли!
Сильно пахло свежим сеном, мясом и зверем. Воин невольно поежился.
Первое, что он увидел, была желто-оранжевая голова ужасного вида ящера, торчащая над плетью изгороди стойл.
— Никого руками не трогай, а то рук не досчитаешься, — зашептала ему в ухо орчиха. – Я сейчас, они немного отвыкли от меня. Когда позову, подойдешь…
Орк окунулся в невиданный ему, но прекрасный мир природы.
— Это – Толстячек, — Джайнси ласкала за ушком гигантского гиппопотама, ластящегося к ее руке. – Он очень добрый, но знаешь, скольких он убил?!
— Это – Кус-Кус, осторожно, он ядовитый! – воин отдернул руку от насекомого.
— А это – Мамочка. Спокойно, девочка, спокойно! — Девзегар смотрел на прирожденную убийцу с холодными глазами, дьявозавра, весом под две тонны. – Это свой!
— Привет, Мишган! – орчиха схватила шею огромного белого медведя, целую его в усы. Воин, испытывая волнение и некий порыв, поклонился могучему зверю.
— Деми, здравствуй, родная! – его любимая опустилась на колени перед странным существом, которое он видел впервые. Орк даже не предполагал, что в мире Азерота есть такие существа. Это была кошка, полупрозрачная, с огромной головой и парой семидюймовых клыков. К его ногам, ластился долговязый и нескладный котенок.
— Замри! Не двигайся, сейчас… Она хочет говорить с тобой, слушай…
— Как слушать?
– Увидишь!
Зверь посмотрел Девзегару в глаза, подчиняя себе его волю. Орк опустился на колени, а, затем, почувствовал легкое прикосновение к своему разуму:
— Воин Девзегар! Слушай, что скажу тебе я! Мы прошли с моей Джайнси не одну битву, во славу Темным Богам. Я сражалась с ней бок обок и берегла ее, но случилось так, что у меня появилась моя Луна. На то была Их воля, воля Восьмерых. Я прошу тебя лишь об одном. Позаботься о ней и люби ее, она заслужила счастья. Сдерживай ее, не давай ей кидаться в битву, сломя голову … Обещай мне это, воин!
— Обещаю! — потрясенный юноша встал на ноги и приложил правую руку к сердцу. – Обещаю…
Кошка отвела от него глаза и, утробно заурчав, лизнула хвостик котенка, крутящегося рядом…
«Обещаю! Тебе обещаю!», — повторил юноша, оборачиваясь к улыбающейся Джайнси…
Они ехали по Хребту Ледяного Огня, направляясь к крепости Камнерогов — столице Орды на Дреноре. Бок обок, плавно покачиваясь в седлах. Орк и орчиха, воин и охотница. Соединенные Вечной Ночью, два одиночества, наконец, нашедшие друг друга…
— Она классная, она тебе понравится, — Джайнси игриво стрельнула глазами в сторону Девзегара. – Ты же любишь красивых орчих?
— Я тебя люблю! А как, ты говоришь, ее зовут?
— Лигра, моя лучшая подруга, между прочим!
Некоторое время спустя, на въезде в крепость, Девзегар любовался на двух девушек, которые, радостно визжа, тискали друг дружку в объятиях. Потом в него вперились две пары глаз – небесно-голубые, нежные и темно-карие, чуть раскосые, развратные глаза молодой хищницы. Орчихи были похожи друг на друга, как родные сестры, но, при этом, были совершенно разные. Его Джая, мускулистая, широкая в бедрах, с большой грудью, обнимала за талию, радостно сверкая глазами, узенькую, не по-орочьи, тонкую и высокую Лигру. На ту была надета плотная шерстяная туника с глубоким разрезом, обнажающим стройное зеленое бедро. Гладко выбритый череп девушки венчал роскошный плюмаж из черных волос.
— Ну как он тебе, подружка?
— Джа, завидую я тебе, — Лигра поцеловала Джайнси в щеку. – Ну что? Прошу к столу!
Два часа спустя, разморенная алкоголем и обильной едой, троица развалилась в креслах. На столе, вперемешку стояли полупустые бутылки с «Жабьим ядом», вилки, ножи, блюдо с жареным на вертеле мясом, тарелки с зеленью. Изрядно пьяная Джайнси что-то шептала на ухо подруге, притянув к себе ее голову. Время от времени, девушки принимались хохотать, хитро поглядывая в сторону юноши. Тот не находил себе места от смущения.
— Пойду-ка я прогуляюсь, голова кружится, — орк поднялся с кресла и, покачиваясь, направился к двери. В спину ему донесся смех подруг. – Посмотрю, что тут к чему…
Он стоял, одетый в легкий подлатник, всей грудью вдыхая ночной морозный воздух Хребта Ледяного Огня. Где-то далеко, изливая в своем вое тоску, пели Волки Дренора. Юноша слушал эту вечную, как мир симфонию, впитывая ее каждой частицей своего разума. Ведь он и сам был из клана Северных Волков.
Воин вспоминал легенды о не запятнанном скверной Дуротане. О его любимой жене Драке. Об их сыне Го’Эле, прославящем Орду, Вожде Тралле. О могучем Оргриме, отомстившем Черноруку за смерть своего друга. О Громе Адском Крике, победившем демона Маннорота, о чернокнижнике Гул’Дане…
А потом он почувствовал прикосновение ласковых рук на своих плечах…
Орк обернулся и увидел ее, стоящую перед ним, зябко кутающуюся в свою тунику, милую и беззащитную… Волнующую…
— Дев, Джайнси уснула… Я проводила ее в спальню… Тазик поставила, на всякий случай… Милый, обними меня, мне холодно… — Лигра протянула к Девзегару руки. – Согрей меня…
Очень осторожно, но, в то же время решительно, он взял узкие и нежные кисти в свои лапища. А потом поцеловал ее длинные пальчики.
— Лигра! Я не могу… и не хочу! Нет, ты не подумай, ты очень красивая, но… Я люблю ее… давай останемся друзьями, не искушай меня!
— А ты лучше, чем я думала, орк! Гораздо лучше! – девушка послала ему воздушный поцелуй. – Люби ее, да даруют вам Боги счастье…
Грациозно повернувшись, и стрельнув, на последок, карими глазами, орчиха пошла прочь…
А высоко-высоко, над миром, мерцали холодные звезды Дренора.
Глава 3. Черный Ритуал.
Три дня уже минуло с того злополучного визита в крепость Камнерогов. А охотница все еще дулась на своего возлюбленного. Вот как так получилось, что Лигра ухитрилась измазать его воротник своей ярко-алой помадой? Воин мог поклясться, что она не касалась его не только губами, но вообще ничем… И какой в этом был смысл? Единственно, что он мог предположить, так это то, что красавица-орчиха отомстила ему за отказ в близости. Но какая она после этого подруга? Короче, голова бедного юноши шла кругом, а тут еще угрюмая физиономия Джаи… Есть от чего впасть в уныние.
А в то утро разбитая, мучающаяся похмельем, помятая Джайнси тупо рассматривала ворот его рубахи:
— Ну как прошло? – ядовито поинтересовалась она. – Как она тебе? Лучше меня?
— Эээ… Что прошло? – искренне удивился Девзегар. – Тебе рассола принести?
— Ты мне, сударь мой орк, зубы не заговаривай, — зашипела орчиха и, схватив бедного юношу за ухо, потащила к зеркалу. – Это, курва мать, что такое?! – она указывала на следы помады.
А потом был жуткий скандал.
Нет, Девзегар не питал никаких иллюзий на счет морального облика Лигры. До него доходили слухи, что она, одно время, даже была пассией Гарроша Адского Крика. Но так поступить с ними? Это он считал подлостью.
«Больше туда ни ногой и ее не пущу!».
«А ведь Джая могла тогда, при желании… Не приведи Темные Боги! Только не это!» — зябко поежившись, молодой охотник вспомнил потемневшую, раздувшуюся фигуру своей возлюбленной, с руками, разведенными крестом, с горящей потусторонним светом восьмиконечную звезду на ее груди.
Он вспомнил полыхающие кровавым огнем глаза и ее крик: «Noctem Aeternus! Donare Virtutem Octo!..», проводимый ею Черный Ритуал во славу Темных Богов, свидетелем которого он стал тогда. Вспомнил кровь, капающую тяжелыми каплями с ее губ и рук…
Да, Лигре определенно повезло…
А дело было так.
Уставший от недомолвок, угрюмой физиономии Джайнси, гнетущей атмосферы ложных подозрений, в то утро Девзегар подошел к ней и крепко обнял. А затем повалил на кровать и овладел. Причем сделал это очень напористо, не дав девушке прийти в себя. Конечно, она отбивалась, даже пребывала кусаться, но он впился в ее губы долгим поцелуем. Он двигался в ней до тех пор, пока не почувствовал, что охотница расслабляется. Затем они просто любили друг-друга… Вот таким простым, но эффективным способом он растопил лед возникшего недоверия. А потом они объяснились, и воин вновь заметил кувыркавшихся веселых чертиков в глазах девушки. «Еще…» — шутливо закатив глаза, простонала та и притянула его к себе.
— Милый, мне надо… Время пришло…
— Кровь?
— Да. Они шепчут, требуют. Я не могу этому противиться. Это – уже часть меня.
— Можно мне с тобой?
— А ты помнишь, что говорил Капеллан? Что Тьма – это Путь, что это – не обязанность, а подарок? Что нельзя насильно тащить во Тьму. Я сама это поняла только когда… Ладно, не будем вспоминать.
— Помню. Но я же неофит Черного ордена! Я тоже должен служить!
— Ох, милый! Ничего ты не должен. Это – не повинность, а Дар! Поймешь еще, — она щелкнула его по носу. – А мне нужна Жертва и Кровь. Чегой-то выбила она меня из колеи, мразь, потаскушка, подруга называется…
— Прекрати, Джай, давай собираться. Только еще одно дело, — на этот раз он навалился на нее, погрузив свои руки в ее разметанные по подушке черные густые волосы, вдыхая их аромат, покрывая ее лицо поцелуями…
Они решили охотится на хребте Ледяного Огня, постепенно забирая на северо-восток. В расчете на легкую добычу. И не ошиблись. Небо Дренора заволокли свинцовые тучи, пошел все усиливающийся снег, поднялся ветер, предвещающий буран. Они подъехали с подветренной стороны, поэтому волк не учуял их. А дворф в круговерти снежинок – не заметил. Но когда заметил, было уже поздно.
Девзегар, в мощном пружинистом прыжке, подскочил к зверю, рукой в латной перчатке схватил за морду, выгнул ее к спине и полосонул зверя навахой по горлу. Волк умер мгновенно, даже не поняв, что на него напало. На дворфа же были другие планы – он нужен был им живым.
Взвизгнула черная стрела, пробивая кольчугу и плечо бородатого коротышки, а затем перед ним, вертикально воткнулась вторая, искрящаяся молниями, сковывающая движения и парализующая. Охотник выронил ружье.
— Хочэшь миня убит? Убивай! Гневобород нэ встанэт пэрэд табой на калэни! — Дворф поднял широко распахнутые глаза и встретился взглядом с врагом. – Кыланузь Каз’Горотом!
Врагом была юная девушка-орк, с огромными голубыми глазами и черными волосами. Еще он почему-то заметил мушку на ее щеке. А потом девушка наклонилась к нему и заглянула в глаза. На месте ее зрачков дворф увидел два бешено вращающихся водоворота извечной Тьмы и Ужаса. Он почувствовал, как в его разум проникает Нечто и услышал зловещий шепот тысячи голосов, подчиняющих себе всю его волю. Рассудок бедняги не выдержал пытки, и коротышка понял, что сейчас потеряет сознание. Последнее, что он услышал, были слова:
— Noctem Aeternus! Не клянись на то, что не сможешь исполнить… — а потом Тьма поглотила его.
Он пришел в себя некоторое время спустя. Попытался пошевелиться и не смог – он был распят на черном алтаре. Над его головой бешено бился на ветру ядовито-зеленый штандарт с черной звездой Хаоса. И тут охотник вспомнил. Он вспомнил рассказ своего спившегося дяди по материнской линии, который входил, в свое время, в карательный отряд против Черного ордена. Малыш понял, что его ожидает, тихонечко заскулил и обмочился…
— Noctem Aeternus! Donare Virtutem Octo! Tenebris, Et Vos Clamabitis! Da Mihi Potestatem, Tollent Animam Eius! [1] – перекрывая вой ветра, звучали слова призыва Тьмы. – Дев, топор…
Высоко подняв секиру над головой, орчиха рубанула, отсекая ногу дворфа аккурат по коленному суставу. Гневобород жутко заорал, из культи пульсирующей струей хлынула кровь. Второй раз блеснул топор, упал с глухим стуком и чавканьем, от удара вздрогнула земля, в сторону отлетела вторая нога.
«Tenebris, Et Vos Clamabitis! Da Mihi Potestatem, Tollent Animam Eius!»
Дворф заорал еще чудовищнее. Из последних сил, стремительно утекающих из усеченного тела, он взглянул на мир, который он покидал. Последнее, что он увидел – это взмах зеленой руки с красным маникюром и короткий блеск, зажатой в ней, навахи. Затем он отдал Тьме свою душу, а к его пульсирующей кровью шее припала юная орчиха и сделала первый глоток…
Наутро к этому месту случайно вышел орк-пилигрим, бродячий шаман. Старик медленно брел, опустив голову и мысленно общаясь с силами стихий. Он так увлекся, что не заметил внезапно наступившую тишину. Абсолютную, звенящую. Стихии внезапно замолчали.
А потом он увидел… Дико заорав, шаман кинулся прочь…
Глава 4. Обрученные вечной ночью
В огромном родовом шатре было жарко и чадно от потрескивающего очага. За большим столом сидела Семья.
Были здесь мужи и жены, почти уже старики, с убеленными сединами волосами, были и зрелые орки и орчихи, были отроки и отроковицы, была и совсем еще сопливая малышня. Во главе стола, в глубоком мягком кресле восседала древняя иссохшая старуха с пустым правым рукавом и седыми, как снег, волосами, перехваченными шелковой лентой. Она переводила выцветшие от времени, а когда-то небесно-голубые, глаза от одного потомка к другому. Ибо сегодня здесь собрались ее дети, кровь от крови и плоть от плоти охотницы Джайнси и воина Девзегара. Правда, некоторые не смогли присутствовать, но на то были уважительные причины.
Например, ее средний внук – Вакдур, воевал на Расколотых островах, а его сестра, Хонда, тяжелая, на сносях, готовилась повторно стать матерью.
«Скоро у меня будет двадцать правнуков… Хвала Тьме и Вечной Ночи!», — рассеяно подумала Джайнси глядя в тарелку с остывшей уже бараниной. – «Нет, не у меня, а у нас, милый, как жаль, что ты их не видишь… Всех наших детей… А может, все же видишь, а, Дев?»
Она задержала взгляд на могучем воине, сидящем по ее правую руку, голову которого украшал плюмаж седых волос, а в клыки были вдеты бронзовые кольца, — их с Девзегаром первенце, их гордости – Герпандере. «Темные Боги, как он похож на отца!». Рядом с орком сидела его жена, Яксарта из клана Черной Горы, подарившая им первых внуков, близнецов Маргуша и Магхада. Те сидели чуть поодаль. Огромный кузнец-бронник Маргуш, славящийся своим мастерством на всю округу и его брат монах-теософ Магхад, посвятивший свою жизнь служению, как его бабка и дед, делу Вечной Ночи в Черном ордене.
Старуха залюбовалась своей младшей внучкой, дочерью ее среднего сына Хорезма, красавицей Кибелой, по которой, в свое время, сохли окрестные парни, и которая предпочла всем им шамана Заркаша. Именно эта пара произвела на свет любимчиков Джайнси, ее младших правнуков-близнецов. Мальчика и девочку. Она заглянула в грустные глаза Этерии, жены ее внука Вакдура, того, который сейчас был в боевом походе на Расколотых островах. Улыбнулась, приободряя.
В комнату вбежал растрёпанный муж роженицы – Марк:
— Бабушка Джайнси, Хонда… Началось…
— Марк, езжай за повитухой в соседнее стойло, а о шамане я позабочусь, — спокойно ответила ему старуха и тяжело поднялась с кресла. – Спасибо вам, дети, но мне пора, старая я стала…
Бережно поддерживаемая под руку и культю снохами, она зашаркала в свой шатер.
Некоторое время спустя лежащую в кровати Джайнси окружила ватага малышни – правнуков, которым надоело взрослое застолье.
— Баба Джайнси, расскажи! Ну, расскажи еще про вас с дедом! Ну, пожалуйста! – наперебой галдели сорванцы.
— Хорошо, хорошо, не галдите, зайцы, — заулыбалась старуха. – На чем я остановилась? Ах, да…
Тяжелое сентябрьское небо нависало над свинцовыми водами Великого моря, готовясь, вот-вот брызнуть дождем. Пронзительно кричали чайки, высматривая в воде рыбешку, слева, в прибрежных кустах, шелестели чешуей наги.
Под валуном, укрывающим их от ветра, на пустынном пляже сидели, обнявшись, Джайнси и Девзегар. Их пальца были переплетены, а ее голова уютно покоилась на его плече.
— Дев? Помнишь, тогда, в августе? Это случилось, я… Дев, я так счастлива рядом с тобой… Мой мужчина! – нежно проворковала охотница.
— Я тоже счастлив, — воин наклонился и поцеловал ее в макушку. – Джайнси, послушай…
Она подняла на него огромные голубые глаза. Как и любая девушка, орчиха знала, чувствовала сердцем, что сейчас произнесет ее возлюбленный.
— Да, милый.
— Сейчас! – вскочив на ноги, Девзегар помчался куда-то в сторону, распугивая охотящихся наг. А потом вернулся, неся в руках сплетенный из осенних цветов, венок.
Он опустился на колени перед ней и возложил венок на ее черные как смоль волосы:
— Джая, я… — орк собрался с духом и произнес. – Выходи за меня! Стань моей женой! Ты согласна?
— Конечно, любимый! – в ее глазах запрыгали и заплясали озорные чертики. – А все думаю, когда посватается… Уж засиделась в девках, хихи…
Брак у орков отличался от, к примеру, брака у людей. Орки не подписывали никаких документов, не вели метрики. Просто соединялись в пару, рожали детей, и никто уже не посмел бы назвать тех бастардами, они становились Родом.
— Они жили долго и счастливо, а потом появились вы, зайцы, — старуха оглядела малышню. – Ну все, спокойной ночи, бабушка устала.
— Спокойной ночи, — пожелали ей правнуки, подходя и по очереди целую ее в щеку.
Оставшись одна старуха откинулась на подушки и перевела взгляд на портрет орка-воина, ее Девзегара.
— Видишь, милый, какие они славные. Ты бы гордился. Дев, я скучаю по тебе… — по щеке старухи скатилась слеза. – Я иду…
Захрипев, старая охотница выгнула спину в судороге, страшной болью пронзившей ее тело, а потом опала на подушки, расслабилась. Из полуоткрытого рта, с последним в ее долгой жизни вздохом, вышла ее Черная душа и устремилась во Тьму…
А самой Джайнси больше не стало на Азероте…
В соседнем шатре, страшно закричав, Хонда вытолкнула из себя на свет маленький визжавший зеленый комочек.
Повитуха приняла ребенка, деловито осмотрела ее черные как смоль волосики, крохотные клыки и низ живота.
— Девочка! Хонда, у тебя родилась девочка!
— Я назову ее Джайнси…
Глава 5. Выбор Пути
Обнаженная девушка-орк с черными волосами, перехваченными шелковой лентой, с большими испуганными лазоревыми глазами, осторожно переступая босыми ступнями, шла по темному коридору. Она не узнавала это место, не узнавала этот коридор. Частью своего разума она догадывалась, где она, но боялась поверить в это.
В ее ушах, с каждым шагом, усиливался шепот тысячи тысяч голосов, и все отчётливей виделся сгусток Тьмы. Внезапно, она вышла в огромный темный зал, образованный уходящей в бесконечность анфиладой. С той стороны что-то двигалось ей навстречу. Дрожащая всем телом орчиха замерла, а потом услышала тяжелый тягучий голос:
— Приветствую тебя во Тьме, адепта! – пророкотал на всеобщем языке Владыка Безумия и Ужаса. – Вот и настал миг окончательного выбора Пути! Ты хочешь меня спросить о чем-то? Спрашивай! Редко, кому из смертных выпадает такой шанс…
— Владыка, я… я умерла? Где я? – губы девушки задрожали.
— Что такое Смерть? Она уже не имеет для тебя никакого значения – ты за Чертой. А это, — Черная когтистая рука Владыки описала полукруг. – Чистилище Вечной Ночи. Тебе предстоит непростой выбор.
— Я знаю, что ты всем сердцем хочешь соединиться с твоим мужем, — губы Шепчущего во Тьме искривила презрительная улыбка. – Об этом меня даже просила одна известная тебе Дева, одна из Нас. Но, с другой стороны, ты служишь Вечной Ночи. Да, охотница, непростой у тебя выбор…
Внезапно фигура Владыки, сотканная из самой первозданной Тьмы, разбухла, выросла под потолок анфилады, забурлила черными вихрями и кровавыми сполохами:
— Что ты выбираешь, адепта, Свет или Вечную Ночь?! – пророкотал страшный голос.
— Любимый, муж мой, Девзегар, прости меня, — девушка упала на колени, закрыв лицо ладонями. – Пойми, если сможешь, я должна…
Она поднялась на ноги перед Владыкой Тьмы и смело взглянула в его глаза, полыхающие кроваво-красным огнем:
— Вечная Ночь! Noctem Aeternus! – прокричала Джайнси и без чувств опустилась на гранитный пол.
— Верный выбор, адепта! Я не сомневался в тебе! Вечная Ночь! – произнес Шепчущий, но девушка уже не слышала его слов.
Она пришла в себя лежа на теплом песке. Вдали кричали чайки, слышался тяжелый размеренный шум прибоя. Охотница помотала головой, прогоняя дурноту, а затем медленно поднялась на ноги, оглядываясь, и отряхивая песок с ладоней. Да так и застыла с разинутым ртом…
Невдалеке, на невысокой песчаной дюне, стоял и смотрел на нее обнаженный зеленокожий юноша-орк с двумя черными косами, развевающимися на ветру.
— Дев?.. Это ты?.. Но как?.. – девушка сделала нетвердый шаг навстречу, зашаталась и опустилась на колени. – Дев, милый…
Радостно захохотав, юноша в стремительном спурте сорвался с места, подбежал, подхватил плачущую от счастья орчиху на руки, закружил, осыпая ее лицо поцелуями.
— Вечная Ночь, Джая! Владыки щедры в своей милости! Мы прошли их испытание, ты и я, а теперь снова вместе!
— Да любимый, вместе! Нас обвенчала Вечная Ночь, и теперь уже ничто не разлучит! Навечно! Кстати, а где мы?
— О, Джая, пока я ждал тебя, у меня было время изучить этот мир. Он чудесен! Но это — не наш прежний мир, и, по-моему, мы здесь одни…
— Одни? Тогда, может… — сверкнув хитрыми глазами, Джайнси что-то прошептала на ухо Девзегару…
По пустынному пляжу, обнявшись, брели две обнаженные фигурки. Орка и орчихи. Воина и охотницы. Девзегара и Джайнси…
А рядом с ними катило свои бесконечные воды Великое море, лазоревое, как их глаза…
Конец.
(с) Джайнси
