Джайнси задумчиво брела по лесу недалеко от Оплота Громоборцев, что в Острогорье. Она не обращала внимания ни на птичек, радостно щебечущих в ветвях деревьев, приветствуя наступившее лето, ни на зверье, разбегающееся из-под ее ног. Чуть позади слева от нее бесшумной тенью скользил красавец-спектрал Демолишер – кошка, верный друг-питомец, связанный с охотницей Узами духа, ее любимец.
Что-то камнем давило на душу Джайнси в последнее время, что-то казалось ей неправильным, чуждым ее восприятию мира, но она пыталась отогнать это от себя. Этим «что-то» было ее служение Темным Богам в черном ордене Хорде Маллеус.
Джайнси всем сердцем полюбила братьев и сестер Ордена, ей очень нравилось сражаться с ими плечом к плечу, дурачиться вместе, но… Но сами Темные Боги пугали ее и, чем больше она узнавала про Них, тем страшней и неуютней ей становилось.
Она вспомнила, как принимая участие в одном нечестивом ритуале, когда братья принесли в жертву юного паладина Альянса, совсем мальчишку, а затем обмазались его еще теплой кровью, выполняя ритуал посвящения, ее сердце прокричало: «Это ли убийство с Честью?! Я сама не дрогнув убила бы этого юнца на поле боя лишь за одну морду льва Альянса на его накидке, и сделала бы это с Честью Орка… а так… Не отвернутся ли от меня Предки?» И ведь накаркала! Ее предок – вождь Килрогг – хоть и являлся в видениях, но говорить не хотел и имел крайне недовольный вид.
Вот такие невеселые мысли роились в голове молодой охотницы, и, естественно, она прозевала опасность.
Мяукнув, от левой ноги тень метнулся Демолишер, земля выскочила из-под ног, и Джайнси ощутила прикосновение холодной мертвенной стали к горлу. Первое, что она увидела, опасливо приоткрыв один глаз, были скрещенные на ее шее огромные топоры. Над топорами возвышалась фигура исполина – не то орга, не то орка. Кожа великана была бронзово-золотистой, тело его укрывали звериные шкуры, а голову венчала остроухая шапочка, чем-то напоминающая волчью голову. Открыв второй глаз, охотница скосилась в сторону… Там, придавив к земле могучей лапой ее Демолишера, стоял исполинский медведь. У Джайнси у самой был медведь-питомец Мишган, но таких размеров она не видела ни разу.
— Одно движение, крысеныш, — пророкотал исполин. – И ты труп. Какого черта в мои владения занесло порождение скверны, гулданово отродье?
— Я не… — пискнула Джайнси.
— Молчать! А это что? – гигант кивнул на восьмиконечную звезду на груди орчихи.
— Я орк из клана Кровавой глазницы, я служу Орде, а это – знак моего Ордена.
— Так. Случай интересный. Я, наверное, убью ее позже, после того, как выслушаю ее историю, — гигант говорил сам собой.
– Кхм. Интересно. Миша, ко мне, — крикнул он, убирая топоры и задумчиво глядя на поднимающуюся на ноги охотницу.
Недовольно ворча, медведь слез с Демолишера, и тот кинулся к хозяйке, уткнувшись ей в колено.
— А теперь еще раз, кто ты и зачем служишь тьме?
— Меня зовут Джайнси, я орк из клана Кровавой глазницы, я служу Орде, — повторила орчиха. – Я охотница, повелитель зверей, хотя мой дед и пытался сделать из меня воина, а это – мой друг – Демолишер. Он кошка, — зачем-то сморозила она глупость. – И еще я служу Темным Богам! А теперь назови себя.
— Я назову себя, храбрая охотница, — усмехнулся гигант. – Только сначала ответь на несколько вопросов: Как можно одновременно служить Орде и каким-то Темным богам? Как можно одновременно чтить Предков и каких-то Богов? Отвечай, а после я назову свое имя!
— Я… я… я не знаю… Можно, наверное…
Вот так Джайнси и встретилась с легендарным полуорком-полуогром, «последним из Мок’Натал», героем Орды, охотником Рексаром. Некоторое время спустя подле костра, отбрасывающего длинные пляшущие тени, сидели двое – мок’натал и орк, а рядом мирно грелись их друзья – Миша и Демолишер. Многое рассказал Рексар в ту ночь: о своем отце Леороксе, посчитавшем сына жалким трусом, что отказывается бороться за родину; о подлом предательстве союзников, а также смерти его друга, волка Хараты, от руки орка-чернокнижника; о своей дружбе с Траллом, Дрек’Таром, Назгрелом и инженером Газлоу; о спасении сына Кэрна Кровавого Копыта, молодого Бейна; о битве при Тераморе и своем поединке с подлым адмиралом Даэлином Праудмуром, отцом Джайны…
— Но я никогда, слышишь, никогда не служил никому кроме Орды! И уж тем более каким-то богам, — горячился Рексар.- Помогать помогал, когда попросят. Я верю лишь животным и презираю «войну ради войны». Я – вечный изгой, такой, каким и должен быть настоящий охотник!

Сладко потянувшись, Джайнси проснулась. Она лежала около погасшего кострища, обняв свою кошку. «Неужели приснилось?» Но тут ее взгляд упал на отпечаток огромного сапога по соседству с отпечатком лапы гигантского медведя. Следы вели на север. Джайнси скосила глаза на грудь и ойкнула… Там не было больше оттиска восьмиконечной звезды – чары развеялись, она была свободна!

(с) Джайнси