Дождь крупными каплями барабанил по старой черепичной крыше. Возможно, некогда эта таверна была красивым местом, гремела песнями завсегдатаев, и свет в окнах гас только глубокой ночью. Возможно… Но сейчас она была жуткой и мрачной, как и вся эта непонятная деревушка. Молодой человек лежал на пролежанной кровати и смотрел на доски потолка, старые, с черными разводами подтеков. Три дня гнали они лошадей сюда, делая небольшие остановки. Мастер Квиксос так и не сказал толком,что именно найдут они в этом месте, но в его глазах, глубоких и антрацитово-черных горел тот, знакомый Фелвингу, огонь охоты. Молодой человек перевел взгляд на паука, который в углу заплетал в кокон несчастную жертву, должно быть одну из тех черных ночных бабочек, которых тут было огромное множество. Странная деревня.
Фелвинг вспомнил, как мастер Квиксос, инквизитор третьего сана специального отдела Святого Престола – Официо Демонологиум, долго корпел над картами, что-то измерял многочисленными приборами, чертил линии и окружности. А потом прищурился, как это часто бывало, хитро и как-то по животному улыбнулся и поставил аккуратно маленький крестик на карте, а спустя три дня инквизитор и его свита были в этом самом месте.

* * *
Когда они приехали в деревню, они не таили своих личностей. Квиксос, в длинном мундире с эполетами инквизитора, нашивкой в виде рогатого черепа, заключенного в рассекаемый крестом круг, который при детальном рассмотрение был соткан из сотен слов древней и священной молитвы «От сил Тьмы». С ним было двое мужчин, один лет тридцати, с длинными волосами, заплетенными в хвост и второй, совсем молодой парень с выбивающимися из под треуголки мокрыми светлыми волосами. Длинные кожаные плащи с черными пуговицами в виде креста, заключенного в круг. Высокие вороты плащей скрывали часть лица, оставляя лишь небольшую полоску между воротом и треугольной шляпой. Нашивки на рукавах все с тем же символом, что и у ехавшего во главе мужчины выдавали в них служителей Святого Престола не из числа простых клириков, удел которых ежедневные молитвы.
Мрачная и угрюмая, деревня лежала в тени гор и старого елового леса. Она встретила всадников черным, кое-где покосившимся частоколом. В лиге от деревни плескалось серое холодное море, со стороны которого постоянно дул влажный и холодный ветер. Мрачные домишки, иные покинутые с заколоченными окнами, в иных же можно было заметить жидкий свет горящих свечей, заросшие буяном и иной сорной травой огороды. Кое-где, сквозь сорную траву, виднелись перезревшие тыквы.
Люди, которые встретились на улице, были под стать этому месту. Они не говорили с пришельцами, на приветствия не отвечали и спешили убраться в дома. В серых, черных или же некогда цветных но ныне потускневших одеждах, они выглядывали из окон на всадников, которые направлялись к черному, слегка покосившемуся фасаду таверны. Лошадей привязали молча в темных и пустых загонах. Те, чуя неладное, всхрапывали и переминались.
Трактирщик, высокий худой человек с большими, на выкате, блеклыми и водянистыми глазами, как у мертвой рыбы, говорил так, словно набрал в рот воды. Голос его, булькающий, был крайне неприятным. Он взял деньги и указал рукой на второй этаж, провожая гостей немигающим взглядом рыбьих глаз.

* * *

— Мастер, ответьте прямо, в этой деревне мы найдем то, за чем охотились все эти месяцы? – голос Солтаерона был как всегда глух и басовит. Он посмотрел на свой меч в рунах и святых символах.
Квиксос смотрел в окно, на сгущающиеся сумерки, потом повернулся на каблуках и обратился к обоим спутникам:
— Да, друзья мои. Приготовьтесь. Если у меня были сомнения в начале нашего сюда путешествия, то сейчас их нет. Сегодня ночью мы настигнем ту тварь, за которой охотились.

Ночь с пронзительным завывающим ветром пришла быстро. Ветер, злой и колючий, бился в черные дома, трепал верхушки елей. В стойлах ржали лошади. Фелвинг следовал указаниям, полученным от инквизитора, и, чтобы не быть замеченным, спустился по заранее приготовленной веревке из окна на задний двор таверны. Он едва не охнул, когда увидел процессию людей. Они шли, облаченные в белые, развивающиеся на ветру исподние одежды и казались белесыми призраками в темноте ночи. Среди быстро мчащихся по небу облаков то и дело показывалась полная луна. Фелвинг, не понаслышке знавший, какие дела расследует мастер Квиксос, крался среди кустов боярышника, листья которого уже опали, в предшествии холодов.

Селяне вышли на небольшую поляну и встали в круг. Фелвинг, стараясь не шуметь, подкрался максимально близко к этой загадочной процессии. Было темно, но то и дело появлявшаяся полная луна освещала место странного собрания. Квиксос и Солтаерон, как он предполагал, должны быть уже наготове. Но сперва должен быть ритуал, иначе тварь не появится. Дважды они упускали ее, дважды пришлось разбираться с обезумевшими сектантами. Фелвинг помнил, как их небольшой отряд расправился со всей деревней. По-другому быть не могло, то существо отравляло разум людей навсегда, и спасение было лишь в очистительном огне.

Среди группы людей отделилась девушка. Черные волосы ее контрастировали с белой ночной рубашкой. Высокие груди слегка колыхались при ходьбе. Фелвинг едва не вздрогнул, когда селяне, все как один, затянули речитатив на неизвестном языке. Девушка вышла на центр поляны и, точно заколдованная, легла на сырую холодную траву. Она бесстыдно раздвинула ноги и принялась ласкать себе грудь, гладя ее прямо через белую ночную рубашку. Фелвинг сжал зубы. Нахлынувшая внезапно похоть обуяла его, что было признаком приближающейся твари. Он смотрел, как юная особа с неистовством ласкает себя уже и промеж ног, как вдруг девушка вскрикнула, а круг людей качнулся и заунывная песнь сменилась рваными криками. Фелвинг видел, как нечто бесформенное подняло девушку. Тучи мрачных ночных бабочек роились вокруг жуткой фигуры, которая овладевала жертвой снова и снова. Свист вывел Фелвинга из оцепенения. Лес озарила первая, потом вторая и третья вспышка неистового пламени. Поляна озарилось светом горящей травы, кустов и людей. Инквизитор Квиксос и подмастерье Солтаерон с двух сторон напали на сектантов. Бушующее пламя обуяло фанатиков. Фелвинг вырвался из цепких лап куста и с заколдованным фиалом бросился к бесформенной твари и рою бабочек. Девушка упала на землю уже мертвой, практически разорванной ниже пояса. Тварь рванулась, точно облако багрово-черного тумана, вокруг которого роились ночные бабочки, тысячами гибнущие от жара пламени.

-Фелвинг! Фиал, скорее! – крикнул Квиксос и светловолосый парень откупорил изящный фиал, окованный серебром. Рев пронесся по лесу с такой силой, что задрожали деревья, больно резануло по ушам. Фелвинг крепко сжимал фиал, но тут нога его зацепилась за корень дерева и он повалился на траву. Фиал упал прямо перед его лицом и он видел, как черное нечто затягивает внутрь сосуда. И тут вдруг клубящаяся чернота качнулась и вихрем накатила на него. Фелвинг закричал, но крик застыл в открытом рте. Вены, переполняемые злой силой вздулись на шее и руках, глаза налились кровью. Волна пламени ударила в грудь парню, потом еще одна. Тело, захваченное тварью, не воспламенилось. Не выдержав напряжения, вены лопнули, за ними с мерзким хлюпающим звуком, лопнули и глазные яблоки, жидкие остатки которых стекли по потрескавшимся щекам. Ковыляя, точно кукла на нитках, тот, кто некогда был Фелвингом, поднялся. Вокруг него роились тысячи ночных бабочек, которых уже не брал огонь, пускаемый волнами с двух сторон.

— Сол, уходи! Живее! – крикнул Квиксос, обнажая свой меч. За этот меч его не раз подвергали допросам и частенько пугали изгнанием из Официо Демонологиум, меч этот некогда был оружием одного из полководцев Легиона в Запределье. Квиксоса в Святом Престоле считали радикалом, но, пожалуй, не сыскать другого инквизитора, успешнее его в деле уничтожение самых различных порождений тьмы.
Полы плаща Квиксоса распахнулись, сила, к которой воззвал инквизитор, вместе с чистым пламенем, свиваясь в тугую спираль, ударила в грудь одержимого демоном человека. В спину твари ударил огненный шар. Солтаерон не бросил своего мастера, за что и поплатился жизнью. Разрывая мышцы и сухожилия, в неестественном для простого смертного прыжке, тварь в теле Фелвинга преодолела расстояние до мужчины и положила руку ему на голову. Крик страдания и боли разлетелся по лесу. Солтаерон, подобно Фелвингу до этого, почувствовал, как жутчайшая боль пронзило все тело, сердце забилось в судорогах, после чего взорвалось внутри грудной клетки, а мужчина осел на колени, из носа и рта хлынула кровь.
Когда тварь, завладевшая помощником инквизитора повернулась, она опоздала всего лишь на мгновение. Пылающий демонический клинок по рукоять вошел в тело некогда приятного и простого парня, сироты, которого Квиксос подобрал в бедном квартале Штормграда, увидев в нем нечто заинтересовавшее его, шевельнувшее в нем странное предчувствие. Тварь взвыла и в последнем движении схватила мужчину за горло. Клинок вбирал в себя сущность демона, хватка слабела, но силясь, собирая остатки черного своего гнева, существо раздавило человеку горло. Инквизитор смотрел расширившимися зрачками на искалеченное тело помощника, уже просто обычный труп человека и не в силах стоять на ногах, повалился на земь.

* * *
— Надо было спалить эту деревню еще давно, я же говорил. – проскрежетал отрекшийся, восседавший на мертвом скакуне. Шлем его закрывал часть лица бледно-зеленоватого цвета.
— Знай свое место Миддл Грэй. Госпожа приказала сейчас, значит ей лучше известно, когда нужно было сжечь эту деревню живых – раскатистым стальным басом сказал рыцарь смерти-нежить. Его мрачный конь раздувал жуткие ноздри и фыркал. Позади шел небольшой отряд отрекшихся и катилась повозка. Хриплым голосом напевал песни Кайверт Эклберт, возничий. Позади черными клубами поднимался дым горящей деревни. В повозке лежали три тела, которых, по мнению полевого жреца Маргольта Фэрхема, вполне удастся вернуть к новой жизни.

(с) WARG