Широкая площадка эшафота вымокла под струями непрекращающегося дождя. Не смотря на дождь за окраиной города Даркшир, который совсем недавно подвергся нападению Орды, собралось много народа – из Лайкшира и Голдшира. Стражи окружили место казни, герои из разных гильдий тоже были начеку, ведь вполне возможным было возвращение Орды.
Тощий палач подошел к закованному в цепи андэду, бросил холодный взгляд на толпу и принялся смешивать зелье – перед смертью, колдуна ждала пытка при полной чувствительности. Народ шумел, слышались выкрики, кто-то даже умудрился кинуть камень в колдуна, правда, не попал. Слева от пыточного эшафота был приготовлен столб и огромная куча хвороста под ним, которая с каждым разом все только росла – люди приходили и вносили свой вклад в святое дело в виде связок хвороста или дров.
— Начинайте. – проговорил верховный обвинитель инквизиции, и кивнувший в ответ палач взял зазубренный нож. Alessandro снова оказался один на один с болью.

— Вперед, еще чуть – чуть осталось, думаю, мы не опоздали! – крикнул Mazzila. Заряжая свой чудовищный арбалет. Отряд Horde Malleus и отряд орка, который решил помочь соратникам – ордынцам, мчались по серым тропам Ущелья Десвинга. Про себя капеллан своего крыла гильдии надеялся лишь на одно – чтобы Alessandro был жив, и чтобы они успели освободить своего брата – колдуна.

В глазах с каждым действием палача все больше темнело от боли, Alessandro взглянул на толпу, мокнущую под ливнем, но разгоряченную его мучениями. Хруст заставил колдуна – нежить сильно дернуться в цепях, хрип из неживого горла донесся до толпы, еще более распаляя людей, все ждали финала пытки, аутодафе. Тощий палач чем – то взмахнул перед толпой, а потом с легкой улыбкой показал это закованному в цепи колдуну. Нога, отрезанная неумолимой гоблинской пилой, чуть ниже колена, истекающая теплой кровью, его кровью, той самой, что застыла и стала холодной после его смерти и теперь вновь разгоряченной ужасным пыточным зельем. Стоящие слева от эшафота священники – люди принялись лечить колдуна, чтобы продлить его мучения. Визг пилы – и вторая нога теперь лежала под телом Alessandro, в лужи крови. Боль была нестерпима, колдун нежить хрипел, но отрезанный язык не позволял сказать и слова. Когда пила пошла по ребрам, пальцам рук, боль, наконец, смилостивилась, и несчастный пленник потерял сознание.
Alessandro уже не слышал, как в экстазе билась толпа, как кричали стражи, стараясь утихомирить это озеро людских тел, а люди тем временем все прибывали, ведь финал зрелища еще не состоялся! Медленное сожжение, именно это ждало сейчас несчастного колдуна, которого уже медленно стаскивали с пыточного стола, прихватив все отрубленные конечности. Мозаика амулета снова пришла в движение.

«Ну что ж, похоже, это конец. Как странно, и как загадочно это место». Alessandro поднял голову и увидел над собой абсолютно черное, чистое небо, на котором в хаосе двигались едва заметные блестящие точки – звезды. Земли же здесь не было, был лишь сплошной серый туман, который тянулся во все стороны на необозримое расстояние. Медленно передвигая ногами, сквозь которые с легкостью проходил туман, колдун побрел вперед, с удивлением замечая, как меняется картина «неба» и «земли» с каждым шагом. Вот он прошел поле битвы, где дварфы бились с себе подобными дварфами, все были в странных, давно устаревших доспехах, вот картины показали ему как молодой Тралл основывает Оргримар, а тут он совсем еще дитя, лежит возле трупов своих родителей и к нему подходят люди. Сотни, тысячи картин прошлого мелькали перед колдуном, который лишь безмолвно шел вперед. Внезапно то, что заменяло здесь небо стало багрового цвета и стало сверкать разрядами сотен черных молний. Под ногами появилась каменная мощеная дорога, которая тянулась до самого «горизонта». Впереди дороги показалась темная точка, которая с каждым шагом непропорционально росла, будто сама приближалась к колдуну.
«Замок!!!» — удивился Alessandro. И впрямь перед колдуном предстала громаднейшая и наипрекраснейшая черная цитадель, с сотнями башен, скрывающихся в бушующем черными молниями алым небом. Возле огромных, обрамленных костями драконов или еще каких громадных созданий, ворот стоял караул. Всего двое – орк и нежить, оба колдуны. Alessandro остановился и тряхнул головой, и узрел наконец истинный облик Стражей. Два огромных ангела – орк с черноперыми крыльями парил над землей, все тело его изменилось, подверглось чудовищной метаморфозе. Андэд с демоническими крыльями, тоже подвергшийся ужасной метаморфозе, голова которого пряталась в капюшоне, от которого исходило ядовито-зеленое сияние.
— Входи, Избранный!!! – прогремели чудовищные голоса, огромные ворота отворились, и колдун медленно, не оборачиваясь, вошел во внутренний двор Замка.
К открытым вратам уже самого Замка вел мост, по обе стороны от которого была бездна. Черная антиматерия великого Ничто вырывалась из бездны и рассыпалась, лишь слегка поднявшись над замковым мостом. Alessandro просто шел, не останавливаясь, влекомый лишь одной целью – дойти до конца, подняться на самый высокий шпиль замка.
Войдя в открытые врата, дойдя до самого центра зала, Alessandro вдруг остановился. Врата с грохотом закрылись за его спиной, огромная мозаика под ногами, в виде Восьмиконечной Звезды Хаоса запылала огнем, причем каждый луч пылал своим пламенем, отличным от других.
С четырех сторон, под далекую жуткую музыку, от которой внутри все сжималось, шли четверо. Таурен, вроде совсем обычный, но глаза… Они пылали нестерпимым алым огнем, хотелось скорее отвернуться, спрятаться от этого взгляда. И еще была ужасающая аура силы. Навстречу ему шел андэд, с двумя мечами, глаза которого пылали голубым пламенем. Слева от таурена шел орк, в черном доспехе, ничего примечательного, кроме глаз, пылающих зеленым пламенем, и навстречу ему, абсолютно без всякого шума, шел андэд, казалось совсем без оружия, но жуткое молчание, и нестерпимый желтый огонь внушали животрепещущий ужас.
Alessandro стоял в самом центре, пока таинственные фигуры не остановились, и в тот самый миг колдун узнал их. Великие Хранители Молотов, могущественные отцы его родной гильдии, слившиеся с Первородным Хаосом, без сомнения, это были они – таурен Eukahainen, андэд – рога, в прошлом аватар самого Пьющего Кровь – Garretshadow, орк Stain и молчаливый рога – андэд Abgefloren. В мгновение ока Хранители стали меняться, принимая свою демоническую форму. Огромный, пылающий багровым пламенем рогатый демон – разрушитель с кровавыми крыльями – Eukahainen. Смертоносный, здоровенный демон – андэд с двум мечами вместо рук, весь покрытый костяными шипами – Garretshadow. Молчаливый, в черном балахоне и ростом в несколько человеческих, с громадной косой, казалось сотканный из самой Тьмы – Abgefloren. Огромный, в черных демонических латах, рогатый демон – рыцарь Stain, с пылающими салатовым пламенем, цепями.
— Приветствуем тебя в Обители Хаоса, Избранный Судьбой! – прогремел Eukahainen.
— Не удивляйся так, Избранный, тебе давно был дан Ключ, ты давно был избран Законом Хаоса. – проговорил демон с ужасающими клинками, которые были продолжением рук, Garretshadow.
— Замкни круг, заставь хаотические Механизмы Судьбы прийти в движение! – так ревел рогатый Stain.
Безмолвный Abgefloren лишь медленно поднял руку, как бы делая знак сделать шаг вперед, и перед Alessandro появилась спиральная лестница, сделанная из сияния звезд и черного тумана. Всего один шаг – именно этого хотели Хранители, и колдун седлал этот шаг. Мгновение ока неведомая сила подхватила ничтожную песчинку, которой являлся Alessandro, и стремглав понесла его вверх. Мелькали стены и полы чудесного неприступного Черного Замка, вот и самый высочайший шпиль его уже остался внизу, вот и он скрылся из виду, а сила все несла колдуна вверх, туда, где в ужасающе багровом небе сверкали иссиня – черные молнии, сверкали беззвучно, без грома, но от этого только еще больше пугали они.
Еще мгновение – и нежить – колдун уже стоял на небольшом черном облаке, вокруг него били черные молнии, били в него, пронзая могущественной силой Хаоса. Хранители Молотов расположились полукругом позади колдуна, они как бы парили в воздухе, не было опоры под их ногами. На большом расстоянии носились по кругу, центром которого был Alessandro два ангела – Стража, один мчался против часовой стрелки – тот, что был андэдом, второй же наоборот, мчался по часовой стрелке, тот, что был орком, которого при жизни звали Ziba.
И тут среди бушующей мощи Первородного Хаоса началось явление Их. Один за другим из разрозненной материи стали являться Восемь фигур, которые были столь громадны, что для того, чтобы увидеть Их головы нужно было смотреть высоко вверх, запрокинув голову назад, а чтобы узреть стопы Их нужно было склонить голову и всматриваться в бездонную пропасть. Боги. Великая Восьмерка Древних Богов Хаоса. Ниже, прямо под ногами колдуна обозначилась твердь, на которой коленопреклоненные стояли сотни орков, андэдов, троллей, тауренов и кровавых эльфов, были там и существа олицетворяющие силу стихий, были и непонятные полусатиры, и все они пели на неизвестном языке Гимн своим великим Богам.
— Зерно, получившее влагу Хаоса, Избранный Судьбой, но не принявший Длани Ее пока, среди тысяч и тысяч именно ты был избран для Великого Ритуала. – раскалывающий в осколки сознание, голос прозвучал над всеми собравшимися – так рек тот, кто стоял в самом центре, с громадными крыльями, черными как ночь, главу которого скрывала звездная вуаль незримых высот.
— Да, именно тебя выбрала Сущность Хаоса из всех живущих в мире материи, задолго до того, как ты получил Ключ, висящий у тебя на груди. Именно ты должен стать нематерией в материи, ты должен стать тем, кто сломает грань между мирами…
— Бойся же, ибо младенец ты беззащитный перед силами и Хаоса и Порядка – проговорил Третий. – У тебя не будет силы как только ты будешь рожден в мире материи, но у тебя будет Тень, ибо поистине ты будешь сразу после Нас в мире нематерии.
— Однако не будет поступь твоя легка там, где властвует прикосновение и там где нематериальна мысль. В мире живых ты будешь один из тысяч, но даже тогда ты будешь Избранным, если примешь Длань Судьбы. – на этот раз это был голос Богини.
— Ты умрешь и родишься, каждый шаг твой будет шагом вперед, шагом к великой цели, даже если от всех мыслей твоих о великом останутся после рождения лишь туманные призраки. – так рек пятый Бог, голос его казался более молодым, нежели голоса предыдущих четверых Богов.
— Поистине Закон Обусловленности и Судьба подскажут тебе после твоего рождения, что должен сделать ты, и будет это зовом твоего нового сердца или нелепой случайностью — это будет Судьбой.
— После того, как ты родишься, и спадет пелена с тебя, подобно ягненку будешь слаб ты, ибо нити судеб многих прервутся, дабы сплелась новая Судьба, новый Путь, ТВОЙ ПУТЬ! – пророкотал седьмой Бог, и Alessandro почувствовал, как потекла из черных дыр, где некогда были его глаза алая, обжигающая кровь.
— Но чтобы проросло семя нужно обильно полить его кровью. Жертва нужна, чтобы из зерна появился росток, кровь нужна, чтобы алым цветом расцвел цветок. Готов ли ты отречься от всего дорого твоем мертвому сердцу? Готов ли ты забыть любовь и чувства, чтобы открылся перед тобой Путь, чтобы стать тем, кем в глубине души ты всегда хотел стать? – молодой голос Богини, которая завершала Восьмерку.
Alessandro упал ниц, не в силах сдержать эмоции. Кровавые слезы текли по его обезображенному смертью и пытками лицу.
— Тот, кто должен стать великим, должен отречься от сожаления и страха! Встань, Избранный! Встань и посмотри перед собой!!! – Загремел ужасающей мощи голос главного Бога Восьмерки. Колдун встал и взглянул во тьму рушащегося небосвода. Жизнь его пролетала перед его взором, и то, что было скрыто от него. Он видел себя, совсем малышом, когда ему снились кошмары, в которых он взбирался по спиральной лестнице мертвых тел, видел Alessandro – юношу, видел Эмили, видел смерть ее, и все что было далее, видел жизнь сестры и брата, видел жизнь матери и отца после его смерти и все что было дальше. Смерть, воскрешение, месть, одиночество, отчаяние, храбрость, ярость, победа – все это проносилось перед взором колдуна, и последнее, что было в этом жутком калейдоскопе образов – это то, как на него смотрят люди, собравшиеся возле его изуродованного тела, все те, кто искренне желал ему смерти. Alessandro видел себя их глазами, он за секунды проживал их жизни, и подобно ледяной воде на него выливались потоки чувств – от безумного желания мести, смерти и боли, до необоримого страха и ужаса. Они и впрямь были точно жертвенные агнцы, хотя жертвой был в тот миг именно он, они были словно пустые сосуды, и лишь малые из них блестели перед взором колдуна храбростью или отвагой, честностью или другой добродетелью, но таких среди этой сотни было очень мало, и блеск их глушили страх и ненависть, отчаяние и слабость. Именно не люди это и не ночные эльфы, не дварфы и не дренеи с гномами, но агнцы жертвенные, агнцы на алтаре его мечты, его пути, его желания.

— Napas, ты и пятерка братьев останьтесь здесь, мы прорвемся к месту казни и выхватим Alessandro из рук палачей. Все ясно? Нужно спешить! – Mazzila проверил еще раз свой чудовищный арбалет, и громко крикнул:
— В бой!!! Пронесемся как молния и освободим нашего колдуна! – в мгновение ока могучий кодой капеллана своего крыла гильдии Horde Malleus, Mazzil’ы, захрипел и помчался на виднеющуюся в дали толпу людей и прочих сторонников Альянса. С боевыми криками орки и тролли, таурены, андэды и эльфи крови из гильдии Horde Malleus и из отряда орка стрелой помчались вперед.
Napas и еще пятеро остались позади, им было поручено прикрыть отступление.

Mazzila выстрелил, и арбалетный болт насквозь пробил голову дренея – мага. Толпа начала метаться, лишь издали завидев приближение Орды, внезапно отряду стражников пришел на помощь большой отряд. Силы Альянса заняли боевые позиции вокруг эшафота, толпа зевак спряталась за ними, а костер, на котором должен был сгореть колдун, уже запылал ленивым медленным пламенем.
Внезапно крики огласили место будущего боя, а боевые ездовые животные ордынцев резко остановились, в десятке метров от лини врагов, едва не скинув наездников. Все, и Альянс, и Орда смотрели лишь на сияющие тучи, сквозь которые к светлому кругу спрятанного солнца приближалась черная тень луны, и приближалось невообразимо быстро. И что-то зловещее и донельзя жуткое было в этом, настолько жуткое, что все следили лишь за этим, позабыв обо всем, настолько сильна была магия ужаса приближающейся к солнцу луны.

— Прими же Длань Судьбы, сотвори из эшафота – алтарь, сделайся зерном и полей себя кровью. Убей любовь, убей привязанность, убей страх, убей остатки доброжелательности, убей милосердие! Воплотись и потом родись, вымости дорогу к победе их телами и телами всех тех, кто встанет на твоем Пути! Прими Длань Судьбы! Прими Ее или развейся прахом. Пусть же луна затмит солнце в мире материи, или пройдет мимо, лишь сокрыв его на мгновение, если дрогнешь ты и не примешь Длани, сотвори алтарь из места заточения! – так гремел голос Пьющего Кровь.
Alessandro почувствовал, как давит на него наступившая тишина и тихо ответил:
— Я принимая Длань Судьбы. – В мгновение ока Боги растворились в дымке, исчезли Хранители и Ангелы, исчезли последователи Богов, исчез весь этот странный нематериальный мир, Alessandro взглянул – и увидел тех, кто собирался сжечь его, увидел пламя, уже лизавшее его тело, и вдруг взгляд его встретился со взглядом таурена, его друга и капеллана – Mazzil’ы. Колдун открыл рот, желая разорвать сущее своим криком, но отрезанные обрубок не издал практически ни звука. Он понял, ЧТО сейчас должно свершиться, понял, но изменить что либо было слишком поздно. Тьма, больше похожая на сон, словно нежная мать, обняла изуродованного колдуна – нежить, и он полностью отдался ей, и в этот миг он осознал – это Судьба, а сожаление должно умереть, уйти навсегда.
Мозаика на амулете последний раз дрогнула, зашевелилась, и превратилась в обрамленный черными линиями череп, в лицо колдуна Alessandro, а восемь лучей, обрамляющие ее засияли багровым светом, и в этот миг Механизмы Судьбы пришли в движение…

(c) WARG