Легенды Horde Malleus

[ORB]

История Garretshadow.

Что? Кто здесь? – Сэр Томас достал свой молот, лежавший рядом на полке и начал вглядываться в темноту комнаты. – Стра….
Кинжал стремительно пролетел и вонзился в предплечье Человека. Тот вскрикнул и
хотел было продолжить попытку позвать охрану, но увидел обладателя
кинжала.
- Даже не думай, - спокойным голосом произнес я, выходя из темного уголка спальни, в котором я провел в ожидании три часа. – Не
пытайся позвать стражу, на кинжал был нанесен яд, он парализует мышцы на
твоей шее, ты не сможешь издать ни звука.
О, я упивался его страхом, я наблюдал, как расширяются его глаза, как он открывает рот в немом
крике и ничего не может сказать. Кровь стекала по правой руке паладина
обильными ручьями – еще бы, нож был с кривым лезвием, специально
оставляющем широкие раны.
Наверно, нужно рассказать немного о себе. Я Гаррет, Гаррет-Тень, Assassin братства Horde Malleus, Среднего роста,
жилист, мне 27 лет, возможно слишком упрям и вспыльчив. Умер примерно 5
лет назад, вернулся к жизни 3 года назад. Да, я нежить, но я не всегда
был таким. Когда-то я радовался жизни, чувствовал вкус вина и тепло
женщин. Но всё изменилось в тот роковой день…
- Гаррет, у меня есть для тебя одно задание, касающееся нашего Святого Ордена, - Лорд
Грегор как всегда в своей манере начал посвящать меня в ход дела. Я
смотрел на него и думал, почему я работаю на него? Как так получилось,
что вор связался с королевской службой? Наверное, у меня не было выбора.
Да, я уже и сам начал верить, что у меня не было выбора, когда меня
схватили за очередной кражей. Хах, эти королевские прихвостни гонялись
за мной 7 лет и не могли поймать! Я просто ошибся. Мне поставили
ультиматум – либо я работаю на тайную разведку короля либо меня повесят.
Что ж, невелик выбор.
- Гаррет, вы меня слушаете?
- Да, мой Лорд, продолжайте. – Я никогда его не слушал. Да и зачем, если он всегда давал письмо с указаниями.
- вот ваши указания (я же говорил), вы отправитесь в Крепость Стормград,
где встретитесь с паладинами и они проводят вас до нужного места. Вам
всё ясно?
- Да, мой Лорд.
- Тогда можете отправляться, путь не близкий.
Путь и правда занял много времени. В город я так и не прибыл, меня уже ждали
в Thandol Span: семь паладинов со свитой стояли у ворот.
- Гаррет? Вам не следует задерживаться тут. Дело не терпит отлагательств, пройдемте за нами.
Что ж, делать было нечего, я отправился за ними. Меня сразу же взяли в
кольцо. Не нравится мне всё это. Бумага, которую выдал лорд была как
нельзя лаконична: необходимо было найти и забрать какой-то кристалл в
горах на севере. Хмм… Что-то не сходилось. Мы проходили уже мимо озера,
когда меня осенило
- А где священник? – Резко останавливаясь, спросил я
- Что?
- Где священник, о котором говорится в бумаге? Он должен был благословить наш поход.
Паладины молча переглянулись и полезли за оружием. Я не стал ждать и ударил
локтем в переносицу паладину справа. Тот повалился навзничь. Еле успев
достать кинжалы, я вскинул их крест-накрест вверх – моя интуиция меня
спасла. Тяжелый молот обрушился на лезвия, искры полетели во все
стороны. Плечо хрустнуло от такого удара, кинжал выпал из левой руки,
извернувшись я пнул врага между ног, но тут же получил удар плашмя
палашом в висок. Всё потемнело и я потерял сознание. Очнулся я довольно
быстро, глаза слиплись от крови, но я смог разобрать голоса.
- Думаешь, лорд поверит, что этот воришка погиб выполняя задание? А почему
тогда мы не принесли труп? И что мы ему скажем про Священника.
- Поверит, куда он денется, ведь мы Паладины, за нами стоят все верующие
Королевства. А тела, скажем, растерзали тигры. Мы ведь хотим быть
поближе к казне, не так ли? А для этого необходимо женится на дочурке
лорда! Бу-ха-ха-ха…
- Ах, вы мрази, вы еще пожалеете за это предательство! – Его дочь любила меня, теперь всё стало на свои места.
- Убить щенка! – Три меча вонзилось в мое тело. Боль прожгла
внутренности, стало тяжело дышать. Мозг еще был жив, когда меня скинули в
озеро. Дальше была только тьма…
- Что ж, ты хочешь спросить, как я выбрался? – Паладин смотрел на меня полными ужаса глазами, открывая и
закрывая рот, как рыба. – Я отвечу тебе. Вы не учли одного: рядом
находился поселок нежити, они элементарно нашли меня и возвратили к
жизни. Я бы сказал существованию. И теперь я отомщу, как и обещал.
Быстрым движением руки кинжал вырвался из раны на плече и прыгнул ко мне за
пояс, по пути полоснув предателя по горлу. Томас захрипел, забулькал,
изо рта и горла потекла кровь, но не фонтаном, а медленной струей, чтоб
он не умер моментально, а задохнулся от крови в легких. Я развернулся и
выпрыгнул в окно. Тогда, воскреснув, я дал клятву убить всех паладинов.
Они все виновны. Люди сделали меня таким и они заплатят мне за это.
Гаррет умер, зато родился Гаррет-Тень.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

Итак, следует вспомнить, как всё началось...
Когда-то, давным давно, один молодой таурен завершил своё обучение у Великих
друидов Тандер Блаффа и отправился в скитаться по миру. Он искал
уединения, дабы постичь саму природу и стать сильнее, научится жить в
гармонии с животными и растениями, со всем тем, к чему так
пренебрежительно относятся все вокруг. Довольно быстро он понял, что на
Калимдоре практически нет зелёного "рая", а в тех немногочисленных
уголках лесной обители спокойствия ему не видать. Он сел на попутный
корабль в Ратчете и отправился в самый крупный город-порт - в Бути Бэй.
Но и там не было ему покоя - оказалось, что местные народы не добры к
тауренам. Тогда он отправился дальше искать покой, на север. Долго шел
наш герой через горы и озёра, поля и леса. Повидал он и чудеса света,
одной из которых является дамба, возведенная дивным горным народцем. Ему
приходилось убивать, хотя и не по душе это было юному таурену. И вот,
наконец он нашел места, отдаленные от основной цивилизации - Arathi
Highlands. Попив воды из озера и отдав духам воды корку хлеба дабы не
обижались, он свернул в неприметную пещерку за водоёмом. "Вот оно,
неужели нашел я то к чему так долго шел!" Обследуя пещеру, он увидел на
стене какие-то иероглифы. Смысл их был не понятен, там были нарисованы
какие-то молоты, бьющие по цепям, накорябана, еле различима, была толпа
народа, а во главе их стояло четыре персоны. Приглядевшись таурен
увидел, что все эти рисунки находятся внутри одного большого солнца,
лучи которого искривлены и покорёжены. Он не придал этому особое
значение.
Тут из глубины пещеры раздался стон. Таурен, аккуратно крадясь(настолько аккуратно, насколько это вообще возможно двухметровму
быку) прошел вглубь и увидел ужасную картину: три трупа висели,
прикованные цепями к своду пещеры. У одного на лице была повязка,
крест-накрест закрывающая глаза, у второго отсутствовала нижняя челюсть,
а третий выглядел вполне нормальным трупиком. Тут первый, несмотря на
то что видеть за повязкой не мог, поднял голову и посмотрел точно на
тауерна. "Цепи, сними цепи" - прошелестели слова где-то в сознании.
Герой понял, что так говорит тот, второй, без нижней челюсти. он
попробовал снять цепи, но они не сдвинулись. Тогда он заметил, что в
углу на постаментах лежат четыре молота, один из которых сиял багровым
светом. И тут до него дошло, что значают те рисунки. Он взял в руки
молот, который сиял алым светом и ударил по замку на цепи. С о звоном
замок развалился и андед упал на пол. То же произошло и с двумя другими
замками после пары хроших ударов. "Спасибо тебе, таурен, благодарность
наша не имеет границ," - сказал тот, что был с повязкой. - "Когда-то мы
были людьми, лучшими убийцами королевства, глазами и ушами короля. Но
потом нас предали и убили(читай другие истории, а именно - истрию жизни
Гаррета). Я Гаррет, этот, без челюсти - Бахамут, а он - Абгефлорен. Эти
молоты хранились в тайных охраняемых хранилищах паладинов Короны, но они
не принадлежат им. Тень, то существо открыло нам, что тут, мы должны
были встретиться...
Гарреттень продолжал, а таурен слушал, беспокойство охватывало его все больше. Молот в руке сиял алым.
- Это существо прежде чем пропасть назвало нам твое имя, и сказало, что
отныне судьбы наши связаны друг с другом и с этими молотами. Оно
сказало, что его Владыки вдохнули жизнь в эти артефакты, и они помогут
нам в нашей борьбе. Они хранились долгое время у паладинов, но теперь их
час пробил.
- Как мы назовем наш орден? - просил разбойник-нежить, тот, кого звали Абгефлореном.
- Horde Malleus. - прошептал Еукахайнен, вспоминая древнее наречие.
- Да будет так. - проговорил Бахамут.
-Воистину, да будет так - протянул руку Гарреттень и все четверо скрестили свои руки.
Так, давным-давно был основан черный орден Хорде Маллеус (Horde Malleus)
Отступление:
Когда то Изиллиен был жрецом Святого Света в Лордероне, отвечающим за связи с
Орденом Серебряной Длани и помогая Высшему Генералу Аббендису обучать и
наставлять на путь истинный юных паладинов. Когда Плеть, ведомая
предателем Артасом вторглась в пределы королевства, многие их друзья и
соратники падины и жрецы сбежали, оставив поверженный Лордерон на
растерзание нежити. Точно неизвестно, что послужило толчком – раны,
полученные ими в боях, или же осознание и вид того, во что превращалось
осквернённое Плетью их родное королевство – но с тех самых пор Изиллиен и
Аббендис словно сошли с ума. Блуждая по разоренному Лордерону, они
уничтожали любого, кто, по их мнению, мог быть заражён Чумой. Со всех
концов королевства к ним стекались люди, жаждущие отмщения. Вскоре к ним
присоединился и молодой Таэлан Фордринг, сын легендарного паладина
Тириона – первого из людей, кто увидел истинную сущность орков, один из
бывших учеников Изиллиена. Боготворивший своего наставника и его
генерала, Таэлан предложил использовать свои земли в качестве оплота для
новой организации, называющей себя Алыми Крестоносцами. Большинство
Крестоносцев – это люди, собственными глазами наблюдавшие смерть своих
родных и близких и их превращение в нежить.
После окончания Третьей Войны и появления новой нежити – Отрёкшихся, среди крестоносцев стали
появляться мысли о том, что не всякий оживший мертвец представляет
угрозу и что возможно, с Отрёкшимися можно договориться. Один из таких
«вольнодумцев» вскоре был найден в кинжалом Иззилиена в сердце.
Невозмутимый жрец рассказал, что во время охоты произошёл несчастный
случай, его спутник умер и восстал в виде нежити, попытавшись убить
самого Иззилиена. Это известие сильно взволновало Крестоносцев,
поскольку если заражённого Чумой человека невозможно отличить внешне, то
и среди них самих могут быть потенциальные слуги Плети.
После месячного карантина жрецы и воины Крестоносцев были объявлены «чистыми».
И хотя Аббендис и Изиллиен были уверены, что теперь у них есть хорошая
основа для дальнейших действий, они не должны останавливаться на
достигнутом, приняв решение отправить экспедиционный корпус в
Стратхольм. Этот поход возглавил сам Аббендис, в то время как Изиллиен
остался в Монастыре, контролируя Чумные Земли.
Военная мощь и сила Крестоносцев на столько велики, что они способны уничтожить любую
нежить, которая осмелиться вторгнуться на подконтрольную им территорию.
Часто бывает так, что даже беженцы, покидающие Лордерон, становятся
поверженными мечами Крестоносцев. Как завещал Великий Инквизитор –
нельзя быть уверенным ни в чём. И тем более любая нежить – будь то Плеть
или Отрёкшиеся, хорошие, плохие или нейтральные – является врагами Алых
Крестоносцев. По началу, считая Альянс и Церковь Святого Света своими
союзниками, вскоре Крестоносцы прервали с ними любой контакт, а те, в
свою очередь, поспешили отречься от фанатиков Монастыря.
Настоящим лидером Алых Крестоносцев, как известно, является Паладин Сэйден
Датрохан, Великий Крестоносец, но в действительности он одержим
Повелителем Ужаса Бальназаром. Фактически Алые Крестоносцы управляются
Пылающим Легионом, борясь против Короля Мертвых, Отрекшихся и
человеческих силы. Таким образом, Бальназар ослабляет все силы в
Лордероне и снова приносит хаос в мир Азерота
И взяли они каждый по молоту:
Таурену Ёкахаинену достался "Молот Шипа"
Ассасину Бахамуту "Молот Кости"
Ассасину Гаррету "Молот Черного Солнца"
Ассасину Абгефлорену "Молот Ведьм"
Шло время, орден рос в численности, но было что-то необъяснимое, отличающее
этот клан от остальных. Будучи сперва обычными наемника, рубаками,
воины Хорде Маллеус день за днем преображались. Уходили в небытье
обычные посиделки у костра и веселье, хранители Молотов все чаще слышали
некие Голоса, нашептывающие им, и вскоре сердца их огрубели, а разум
начала заволакивать тьма. Ценности, которые они почитали, ушли в
прошлое, в бою братство Хорде Маллеус проявляло чудовищную жестокость и
кровожадность, кромсая трупы и порой даже поедая сердца и врагов.
Таурен, поняв что же он наделал, взял свой молот и ушел глубоко в горы, где и
сгинул в битве с монстрами, перед этим произведя обвал пещеры. Молот был
погребен.
Ассасин Бахамут в ярости своей ушел в глубины Азерота, убивать "неверных". Пропал безвести вместе с молотом, никто не надеется
их найти. Голоса в его голове были самыми громкими и яркими.
Ассасин Абгефлорен замкнулся в себе. Он уходит на месяцы и никто не знает куда и
зачем, потом возвращается, но почти не общается ни с кем. Молот
остается с ним.
После того, как сила молотов ослабла, зло в душах многих ордынцев отступило и они бежали из братства. Но истинные воины
остались.
Грядёт перерождение клана и это говорю вам я, Каппелан Horde Malleus Гаррет-тень!!
Кто знает, быть может вы станете станете обладателем одного из молотов.
Жизнь - странная штука, порой она подкидывает такие сюрпризы, которых
никак не ждёшь.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------
Был теплый вечер, наша гильдия собралась в таверне Оргриммара, дабы
отметить очередной удачный поход в Razorfen Downs и убийство Лича
Coldbringer’a. Ох и портил он Орде крови.
- Эй, мертвечина, забери свою выпивку. – таурен, хозяин заведения, выставил на стойку пять кружек
эля. Добротного, надо сказать, эля. Sneak встал из-за стола и
отправился к таурену. Лёгким и молниеносным движением он достал кинжал,
взмахнул им и убрал назад за пояс. Ножны крепились к правому ребру.
Никто, кроме меня и Anarhy не заметил, что произошло, лишь с таурена
слетели штаны. Тот покраснел, хватая и подтягивая штаны. Из ноздрей
вырвался пар, глаза налились кровью, но тут же расширились от удивления и
боли – Sneak, дабы предотвратить дальнейшие пререкания, просто пнул
своей костлявой ногой в незащищенный пах. Изо рта таурена вырвалось
жалобное “Му!” и он сполз по стенке. Орки за соседним столом дико
заржали. Один даже начал биться головой о стол. Мне было жаль стол в тот
момент – он так стонал от каждого удара, что ,казалось, вот-вот
развалится.
- Хе, никто не смеет так говорить об Андедах, - насмешливо произнес рога, присаживаясь за стол и раздавая выпивку друзьям.
Многие думают, что андеды не могут ни пить, ни есть. О, это не так. Да, есть
скелеты, у которых нет ничего, кроме костей, есть и такие, кто только
разлагается. Тело таких мертвецов не способно регенерировать и со
временем умирают. Такая вот ирония: умерший однажды умирает снова. У нас
же не хватает только некоторых, “ненужных” для существования частей
организма, например мочевого пузыря. Ну и кое-где кости торчат. Но зато
любая пища или жидкость впитывается в органы пищеварения(те, что еще
остались) с бешеной скоростью под воздействием ядовитой слюны.
- Давайте выпьем уже! – Gydvin’y не терпелось запрокинуть кружку в себя. – За Сильвану!
- За Леди Сильвану! – В один голос произнесли остальные и ударили кружками, расплёскивая ценный напиток.
После того как основная жажда была утолена, пришло время разговоров.
- Эй, Гаррет, расскажи какую-нибудь историю
- Да, поведай какую-нибудь веселую байку.
- Ну что ж, - наконец сдался я. – Сейчас я вам поведаю одну “сказку”…
---------------------------------------------------------------------------------------------------------

История одного быка(стёб)

Эпиграф:
“мы шли в кромешной темноте... вокруг был сплошной мрак , но мы шли за ним,
нашим Капелланом. Тут один из воинов справа подал голос : Какая сука
повыкручивала лампочки в этом сортире?!”

- Интересно, куда же я попал. – Пробормотал таурен в задумчивости, оглядывая пещеру.
Всё что он помнил – это то, как он дрался с йетти и неожиданно произошел
обвал. Видимо один из камней ударил его по голове. Что ж, хотя бы молот
не засыпало.
- Ну и ладно. Назад пути нет, да и не надо. – Таурен поплелся дальше, в глубины пещеры
Постепенно неотесанные стены и потолок стали переходить в сводчатые залы. Есть
хотелось жутко, вода давно кончилась. Но он еще держался – недаром его
обучали лучшие жрецы природы. На стенах стали проступать силуэты
каких-то воителей и странных крылатых существ. Зала расширилась, и по
бокам пещеры в две ровные колонны встали громаднейшие колонны, верха
которых было не видать. “Что за великий народ смог построить такое!” –
Изумился таурен и плелся дальше. Через время впереди показался просвет и
подул легкий ветерок. Было обрадовавшись герой приуныл – проход был
завален снегом и камнями, и лишь наверху была маленькая дырочка через
которую и пробивался свет. Молотом разбивая камни и копытами сгребая
снег, приложив много усилий, он, наконец, раскопал достаточно большой
проход, полез в него и…. застрял. Пролез лишь молот, голова и полтела.
Остальная часть осталась в пещере. Попробовав пошевелиться он понял, что
серьёзно застрял и ничего не получится. К тому же сзади что-то большое и
мохнатое – видимо крыса-переросток – решила устроить себе лежанку на
мягком и теплом месте таурена. Он взвыл от обиды и отчаяния: “Мууу!!!”
Смеркалось…
Где-то неподалёку начали раздаваться голоса. Он стал прислушиваться. Голоса приближались. Кусты зашуршали, и в них
протиснулся маленький человечек. Он выглядел смешно, с рыжими
бакенбардами, курносый и нескладный, он напоминал ребенка человека. Но
дети не знают столь изощренных ругательств. Протолкавшись наконец через
кусты, он начал присаживаться и расстегивать штаны. Тут таурен и дал
себе знать: “[Orcish]: извините, не могли бы вы мне помочь? Я застрял.”
Глаза гнома – а это был именно он – округлились и стали размером с
золотой каждый. Чем-то запахло. Проявив невероятную проворность гном
махнул через кусты и убежал. Через некоторое время из-за дерева
показалась его голова. С другой стороны показалась похожая голова, но
без бакенбард. Посмотрев на таурена минут пятнадцать один из них
продвинулся чуть вперед, напрягся, чем-то опять запахло, и из его рук
сорвались две звездочки. Они медленно пролетели на холмик и врезались
таурену в нос. Ничего не произошло. Бык повторил свою просьбу. И тут
наконец до гномов дошло что происходит (языка орков они естественно не
понимали). Сначала в глаз тауерну прилетел комок снега. Потом по щекам
ему веткой начали хлопать с бешеной скоростью. Но подходить пока
боялись. Глаза его наливались кровью. Злая сила молота переливалась и
заполняла его сердце. Тут один из гномов заметил “игрушку” в руках
великана. Он начал подходить потихоньку, шаг за шагом, вот он уже под
молотом, вот тянет к нему свои коротенькие ручонки… Ярость выплеснулась
из таурена. Молот резко ушел вверх и так же резко опустился. Раздалось
“Шлеп” и кровь брызнула на лицо таурена и залило второго гнома. Тот с
визгом бросился бежать. Наш герой заревел, своды задрожали и снег
посыпался с вершин. Плечи его расправились и он вылез из-под завала. Он
был велик и могуч, сила возвращалась к нему через молот, а душа
становилась черней. Он слизнул кровь вокруг губ и причмокнул. Теперь ни
один не уйдет от него. Перешагнув через кусты, он начал всматриваться,
ища гнома и увидел его на вершине одного из холмов. Ноги гнома торчали
из снега, голова была где то в сугробе. Над ним стоял смутно знакомый
андед без нижней челюсти, с занесенным для удара молотом. Немного
поводив им из стороны в сторону и прицелившись он ударил. Гном с визгом
“И-хуу” улетел куда то за горы. Андед, что то проворчав пбежал увлеченно
в ту сторону куда улетел горе гном.
Глаза таурена пылали огнем, из ноздрей вырывался пар. Он готов был голыми руками рвать альянс. Теперь
не будет никому пощады. Он вернулся для того что бы мстить. И он не
отступит. Ибо он – Fallen Capellan “Horde Malleus”. Он – Eukahainen,
хранитель молота.ь молота.

[Cherybael]

ИЗ ЦИКЛА EIZENHORN И СОТОВАРИЩИ.

P.S. История сразу после "Затмения"

Eizenhorn бежал по лесу Ашенваля,убегая от дозорных эльфов.В иних обстоятельствах он мог дать бои и победить, но не в этот раз.Спрятовшись за поваленым деревом он осмотрел себя.На животе была видна рана от колющего удара,нанесенного опытным рогой.Опытным взглядом (сам будучи рогой) Eizenhorn определил что отравлен.Услышав шаги,рог понял ,что его догоняют.Встав, рог собрал все свои силы побежал спринтом,но секунд через 15 силы окончательно покинули его.Но раньше все было по другому в него не мог попасть опытным лучник,а тем более ранить рога в ближнем бою.Чувствуя что умирает,Eizenhorn стал вспоминать...

Eizenhorn стоял в самом начале пути к варшинам в Алле испытаний.Там обучались молодые орки и тролли. Шел день за днем.Eizenhorn креп и оттачивал свое мастерство.Он уже ушел из Алееи Испытаний.Сидя в таверне поселения Razor hills он попивал эль.Вдруг в помещение вбежал стражник с криками:"Подлые Альянсеры напали на Кросс".быстро вооружившись все побежали в Кросс.Там их ждал разоренный город,трупы их соплеменников и Альянс.во главе Альянса стояли 2-3 опытных человека:паладин и маг.Рядом с ними были около 15-20 неопотных,но жаждущих крови людей,гномов,эльфов,дварфов.Помощь из Рейзора состовляла не более 10 ордынцев.Eizenhorn двигался и атаковал так быстро и искустно,как только мог.Он разил одного,второго,третьего.Но он один не мог ничего сделать.Вот упал орк в тяжелей броне,поджаренный магом.Вот отсекли голову лучшему из шаманов.Мы проигрывали....Но вдруг что-то с нечеловеческой скоростью убило обоих предводителей Альянса.Потом появилась еще одна тень и массивный таурен,читающий слова лечение.В наших рядах пошел шепот:"Это они,это Horde Malleus".Eizenhorn слышал о них во время обучения,сильнейшая гильдия,он всегда мечтал стал в один ряд с ними.Через несколько минут никого из Альянса не было в живых.Лучших из нас семи приняли в братство среди них был и Eizenhorn.Всав в ряды гильдии,Eizenhorn познакомился с двумя тенями и тауэром.это были:Garretshadow,Abgeflogen,Eukahainen.....

В глазах помутнело.Eizenhorn видел только до боли знакомые тени и что-то массивное,как скала.и он потерял сознание.Проснулся он в таверне Огримара от чьего-то храпа.Это был Eukahainen.Eizenhorn среди друзей.

[Cherybael]

Договор
P.S. История сразу после "Слезы Колдуна"

- ОСТАНОВИТЕ ALESSАNDRO!!! – крикнул капеллан своего крыла гильдии Horde Malleus, Mazzila.
Ksiang сразу устремился в сторону Alessandro что бы прервать его заклнание. Но как его остановить?Остается только одно... Прыжок... Жгучая ,невыносимая боль.... Сознание его покинуло... Но рог добился своей цели, он прервал заклинание.

Сон... Сон, который нкогда не закончится. Ksiang`у снилась ослепительная тьма, потом свет, в котором было что-то от темноты. На гран горзонта сна вознкали вспышки, пхожие на молнии. Они подходили все ближе к рогу. Вдруг из одной из вспышек возникла фигура. Это бл мужчина в дренвх доспехах и глазам рустым, словно беззвездная область космоса.
- Здравствуй Ksiang... - его голос изходил слвно от вечного ледника - медленный, старый, холодный, тяжелый.
- Кто ты и откуда ты знаешь мое имя? - спросил рог
- Это не важно- важно то , что я могу дать тебе...
- Дать мне? Мне от тебя ничего не нужно
- Прям таки ничего? Может ты хочешь снова жить?
- Чего ты хочешь взамен? - спросил Ksiang, размышляя кто этот человек и человек ли это.
- Взамен... взамен мне нужно, чтобы ты после своего выздоровления сделал для меня одну вещь
- И какую же?
- Если ты согласишься- узнаешь
- Хорошо я согласен!- воскликнул Ksiang
- Я свяжусь с тобой на 3й день после пробуждения
...... А теперь проснись.......
Ksiang открыл глаза и обнаружил, что лежит на скамье в хижине троля
К нему сразу подбежал знахарь:
- О боги, ты очнулся, я уже и не надеялся на твое исцеление. Тебя сюда прнесли друзья и оставили на мое попечение.
- Как долго я спал?- спросил Ksiang, но сам не узнал свой голос.
- Прошло уже несколько недель, со мной здесь жвет одним из твоих друзей, Halerik кажется, но он ушел в город.
- Я бы хотел его подождать, но не могу я должен идти.
- Но куда ты пойдешь?
- Еще не знаю, но и оставаться здесь я не буду, Прощай- сказал рог , перебрасывая через плечо свой рюкзак
Ksiang побрел по дороге, думая какая цена будет за его воскрешение?

[WARG]

Новая жизнь.
( Возвращение Eukahainen’a)

Все тело пронизывала боль, левая рука безвольно повисла, сломанная в плече. Тряхнув могучей головой, таурен попытался подняться. Заскрежетав зубами от боли, друид Eukahainen медленно встал во весь рост. «ЧТО произошло тут ?»-таурен попытался вспомнить последние события. «Так… я помню битву с йети… потом был жуткий грохот, а дальше только тьма и боль… Да, Eukahainen, признайся, на этот раз ты вляпался серьезно, и на этот раз Garretshadow вряд ли вытащит тебя.» Глаза медленно привыкали к темноте пещеры, а боль и раны исчезали, вылечиваемые древними заклинаниями исцеления.
Таурен огляделся – громадные глыбы после обвала, всюду в воздухе, сухом и душном, витала пыль. Внезапно взгляд друида остановился на темном проходе – единственном выходе из заваленной пещеры. Подойдя ближе, Eukahainen вспомнил, что забыл взять главное - свой Молот. Древнее оружие лежало нетронутое камнями, и по рукояти пробегали странные темно-алые молнии. Друид поднял молот и отправился к проходу. Темная дыра была довольно мала в диаметре, и просунувшись внутрь, таурен застрял, пролезли только голова и правая рука, держащая Великий Молот. «Надо было сначала поработать Молотом, расширив щель… эх… пустая голова!!!»
Движение впереди привлекло внимание таурена.
- Кто здесь? – тихо спросил друид. В ответ раздался гортанный голос неизвестного наречия. Кто-то или что-то приближалось.
Eukahainen чувствовал, как подполз к горлу ком.
- Кто здесь? – повторил друид, сильнее сжимая рукоять Молота. Внезапно из тьмы появилось существо, полупрозрачное тело которого сияло темно алым светом. Бледное лицо, темные круги под глазами, когти длинные, словно кинжалы, тварь приближалась, издавая все те же гортанные звуки. Eukahainen понял, что взгляд твари не сулил ему ничего хорошего. Резким движением таурен попытался освободиться – острые камни впились в плечи, спину, но тело прошло дальше, постепенно друид освобождался из прочных объятий камней. И в этот момент тварь атаковала. Громадные когти впились Eukahainen’y в грудь, на каменный пол пещеры хлынула алая кровь таурена. Превозмогая боль, друид предпринял последний освобождающий рывок – обдирая до мяса кожу, широкоплечий друид вывалился из щели, не выпуская из руки Молот. Бестия кинулась таурену за спину, когти пронзили изношенную и изодранную во многих местах броню, холодный и острые как заточенные орочьи клинки, когти пронзили легкое, и Eukahainen стал задыхаться. Почуяв близость поражения жертвы, тварь перепрыгнула друида и попыталась вцепиться в шею. Со всей силы, скрежета зубами от боли, друид с размаху ударил тварь Молотом. Своды пещеры огласил предсмертный вопль демонического отродья, а внутренности твари размазались по полу пещеры.
Призывая целительные силы, друид попытался излечить свои раны, но заклятия не слушались его, медленно, хватая ртом воздух пещеры, Eukahainen побрел в сторону прохода, украшенного арками, и барельефом. «ЧТО ЭТО ТАКОЕ! ГДЕ Я!? И КТО СОЗДАЛ ВСЕ ЭТО!?» -поток мыслей несся в голове друида со огромной скоростью. Влача за собой Молот, таурен спускался по каменным ступеням, тьма начла рассеиваться – все чаще на стенах в искусно сделанных держателях в виде демонической когтистой лапы, встречались горящие факела. С каждым новым витком лестницы украшения становились все более богаче, громадные фрески, изображающие битвы Орды и Альянса, барельефы демонических лиц, ниши с журчащей жидкостью цвета крови – с каждым шагом чувства страха и интереса росли в душе друида.
Когда лестница кончилась – а казалось что ей и вовсе не будет конца, перед глазами друида предстал зал. Едва не выронив Молот из правой руки, таурен медленно вошел в громадную арку, по которой стекали ручьи крови, или просто подкрашенной воды. Впереди, в конце дороги в виде позвоночника с ребрами, стояла, блистая отсветами тысяч свечей, громадная статуя Темного Бога. Красные облака тумана скрывали лицо и часть тела громадного монумента, но за спиной статуи виднелись громадные крылья, как у грифона, только во много раз больше. Вся статуя была высечена из единого черного монолита. У подножия исполинской фигуры находился алтарь по бокам которого били вверх два высоких кровавых фонтана. В том что бьет именно кровь, а не цветная вода, Eukahainen понял по специфическому металлическому запаху, который наполнял весь огромный зал. Теряя силы, таурен медленно приближался к статуе. Усталость, нехватка крови и сил, боль в сломанной руки, - все это тянуло таурена к земле, хотелось лечь прямо тут, на костяной дороге и заснуть, закрыть глаза, и больше их никогда не открывать. Появившихся впереди фигур в черно-алых балахонах Eukahainen заметил не сразу, а когда заметил, остановился и с неимоверным усилием поднял Молот, приготавливаясь к бою, к последнему бою в его жизни.
Двенадцать фигур в балахонах выступили вперед, как одна. Казалось, что они не идут, а парят в воздухе. Медленно они приблизились к таурену, и встали полумесяцем, преграждая путь друиду к статуе.
- Ну что встали!? Подходите и вы узнаете гнев моего Молота!!! – проорал таурен, после чего зашелся в ужасном кашле, отхаркивая кровь. Раны вновь открылись, Eukahainen чувствовал как вместе с кровью из него вытекает сама жизнь. На губах выступила кровавая пена, а взор подернулся пеленой.
Внезапно из двенадцати фигур выступила вперед одна. Медленно, она приблизилась к таурену на расстояния двух шагов и замерла на месте. Шатаясь, Eukahainen думал только лишь об одном – не выпустить молот, не проиграть до начала боя, но силы стремительно покидали его тело, а древние заклинания исцеления не хотели слушаться, как будто он был новичком и неправильно призывал древние силы исцеления.
Около минуты, фигура стояла молча, после чего одним резким движением скинула с себя капюшон балахона. Вот теперь сил держать Молот не хватило и могущественное оружие, древний артефакт выпал из руки таурена. Глаза расширились от удивления, и в этот момент в сознании друида послышался знакомый, но чистый и, даже можно сказать прекрасный голос.
- Брат Eukahainen, приветствую тебя. Признаюсь, я не ожидал тебя здесь увидеть, хотя и догадывался, что когда-нибудь мы все-таки встретимся.
Андэд без челюсти и с клочковатыми длинными волосами смотрел на таурена отрешенным взглядом потухших глаз, но только теперь в них чувствовалась сила и мудрость и где то глубоко поблескивало алое пламя, совсем такое какое любят изображать людские художники у одержимых демонами людей.
- Bahamut… - только и смог выговорить друид и глаза его закрылись а могучие, израненные во многих местах ноги подкосились и таурен упал в объятия спасительной темноты.
Голоса. Множество голосов. НЕТ. Это не просто голоса – это ПЕНИЕ!!! Одиннадцать голосов пели гимны и восславляли Темного Бога, не называя его по имени а лишь произнося вместо этого Пьющий Кровь. Голоса. Боль.
Eukahainen открыл глаза – он был абсолютно голый и возлежал на алтаре у подножия исполинской статуи. Боль была во всем теле, но какая-то отдаленная. Фигуры в балахонах, не переставая петь, чертили вокруг алтаря многолучевые звезды, сыпали какие то ингредиенты, тушили и вновь зажигали свечи, отдаленно слышались крики, явно людские и эльфийские, а потом над головой появилось мертвое лицо Bahamut’a, и в его глазах теперь во всю силу пылал ослепляющий кроваво красный огонь.
«…И будешь славить и жизнею своей вечной славить в каждом глотке крови Пьющего Кровь! И да откроется тебе Вселенная Кровавой Тьмы! И да умрешь ты и снова обретешь жизнь в Крови Его! И да обретешь ты Истинного Принца Тьмы, найдешь Избранного Тьмою! И да свяжет тебя кровь с твоим Молотом и с его Молотом! ВЕКИ ВЕЧНЫЯ – СЛАВА ПЬЮЩЕМУ КРОВЬ!!! СЛАВА ОРДЕ !!! СЛАВА КРОВАВОЙ ТЬМЕ!!!»
Eukahainen не заметил как в руке Bahamut’a появился изогнутый ритуальный кинжал, изукрашенный темно – алыми неизвестными рунами, среди которых был и знакомый до боли знак родной Гильдии – Звезда Хаоса, Знак первородного разрушения и необузданной силы. Глаза таурена расширились, когда догадка молнией пронзила сознание – но он даже не успел вскрикнуть – Bahamut с силой вогнал ритуальный кинжал ему в грудь. Своды громадного зала поплыли, и постепенно их скрыла тьма с оттенком темно алого. Его поглотила Кровавая Тьма…

[WARG]

Принц Тьмы.

-Орда! На границе Westfall’a и Duskwood’a орда!!! – голос Lotos’a срывался, переходя на неприятный визг. Рога бежал так быстро, что в глазах все мелькало.
- Сколько их?! – послышался голос уже немолодого мага – человека. Широкая шляпа - хламида скрывала его лицо, но по одежде и по силе, исходящей от него было ясно, что это могущественный волшебник, а табард выдавал в нем члена самой почетной гильдии Альянса – No.Remorse. – Не ори и скажи сколько их. – в голосе чувствовались холодные стальные нотки.
Рога остановился, раскрыл рот, желая сказать какую – нибудь дерзость, но вовремя сдержал себя и уже спокойнее ответил:
- Я видел шестерых, и мне показалось, что среди тех кого я видел был Laden. – Рога уставился в упор на мага. Он видел, как по покрытому седоватой щетиной лицу поползла злая ухмылка:
– Значит и Garretshadow должен быть среди них. Иди в Sitinen Hill, и собери там кого сможешь. Быстро. – тон, с каким он произнес последнюю фразу, заставил Lotos’a подчиниться, и он бегом помчался по дороге, ведущей в башню.
Маг остался молча стоять, глядя вдаль, туда, откуда должны были появиться враги, за спиной послышалось шевеление и тут же появился абсолютно лысый человек – рога по имени Bandit.
- Скройся. Быстро! Сейчас придется поработать. – не оборачиваясь бросил маг, обращаясь к убийце. Bandit хмыкнул и снова исчез.
Маг по- прежнему смотрел вдаль, а сзади Lotos уже вел тех, кого смог найти. Охотник, два паладина, два чернокнижника, эльфийка - друид, четверо воинов, явно неопытные – все они потихоньку выстраивались в некое подобие боевого порядка. Воины встали в ряд, справа от мага, громко крича проклятья всей Орде, гикая и улюлюкая, они производили столько шума, что маг хотел было обратить их всех в овец, по крайней мере только так можно было заставить их заткнуться. «Неотесанные мужланы» - подумал маг и презрительно сплюнул. «Ну, где же ты, Garretshadow? Ты снова привел своих ублюдков на наши земли и за это ты поплатишься! Вот только Laden, этот поистине один из сильнейших магов Орды, но его я беру на себя. На этот раз ты просчитался, Тень.» - ядовитая ухмылка снова появилась на лице мага.
Воины пришли поистине в боевое безумие когда на горизонте, поднимая пыль, появились всадники во главе с андэдом на громадном кодое.

Когда впереди замаячила толпа героев Альянса, Garretshadow невольно улыбнулся.
- Эти крысы решили противостоять нам открыто! – Прокричал Garretshadow, капеллан Horde Malleus и ему вторил десяток луженых глоток. Резким движением руки Garretshadow натянул поводья своего кодоя, зверь неистово заревел и подчинился, останавливаясь и поднимая целую тучу пыли. Капеллан слез с кодоя и его примеру последовали все остальные члены небольшого отряда. Garretshadow оглядел своих воинов. Проверенные сотнями битв, закаленные в жутких сечах, они как один сейчас смотрели на него.
- ВО СЛАВУ ОРДЫ!!! Horde Malleus! Готовы ли вы к бою?
Боевые братья проревели в ответ так громко, что капеллана чуть не оглушило. Он видел, как поцеловал свой боевой топор Sphinx, как кровожадно переглянулись Sneak и Kuni, и как ударил рукой о тяжелую броню Arei.
- В БОЙ, БРАТЬЯ!!! – прокричал Garretshadow и первым ринулся в атаку. Позади слышались рев и боевые кличи его братьев, а строй врагов приближался.
Вот первые стрелы и темные болты чернокнижников врезались в землю, не задев никого из нападавших, послышались крики людей и прочих представителей Альянса, и Garretshadow снова ощутил тот боевой восторг, радость боя, которую он всегда чувствовал, зная что через мгновение его кинжалы начнут собирать кровавый урожай.
Шеренга из четырех воинов дрогнула и понеслась навстречу, чуть позади бежали два паладина. « Думаете я не вижу ваших «невидимок», глупцы» - подумал Garetshadow мгновенным прыжком перемахнул через самого первого воина, на лету всаживая кривой клинок своего кинжала ему промеж лопаток. Светловолосый человек – воин захлебываясь кровью повалился на землю, а позади уже промелькнули темные болты чернокнижника Zib’ы, один из которых попал в еще одного воина, растворяя и съедая ему кожу с лица. Предсмертными криками наполнилось поле битвы. Краем глаза Garretshadow видел как Sphinx рассек надвое своим топором несчастного гнома – чернокнижника. Ловко уворачиваясь от молота коренастого паладина – дварфа, Garretshadow поднырнул под наседающего справа воина – человека. Меч пронесся в сантиметре от головы андэда, и тот же самый миг Garretshadow атаковал. Кинжал распорол сухожилия правой ноги, воин взвыл, и упал на одно колено. Второй кинжал прервал его бренное существование, воткнувшись в щель между нагрудником и закрытым шлемом.
Сзади застонал Sphinx. Напавший со спины лысый человек – рога успел перед смертью всадить свой кинжал в правый бок троллю, к счастью рядом оказался умелый лекарь Kuni, который тут же исцелил воина, но от болевого шока тролль еще не оправился.
- В СТОРОНЫ! – рявкнул капеллан, уходя резко вправо. Остальные мгновенно подчинились приказу и через секунду поле битвы накрыло сразу два смертоносных дождя – ледяных глыб Laden’a и пылающих капель Zib’ы. Смертоносные заклинания продержались не долго, но успели унести жизни чернокнижника, воина и паладина. Битва уже была выиграна, это стало ясно всем, в том числе и представителем альянса, которые пустились в бег подгоняемые яростными криками ордынцев. Началась погоня, вслед бегущим летели огненные шары, темные болты, стрелы и отборный ордынский мат.
- Гаррет! СТОЙ!!! – послышался позади голос мудрого Ladena. – но андэд рога понял в чем дело слишком поздно. Ледяной ураганный ветер раскидал боевых братьев Horde Malleus, словно это были опавшие осенние листья. С надвинутой на глаза широкой шляпой - хламидой к разбросанный братьям шел маг, за спиной которого осторожно шагали эльфийка друид и рога эльф. Вскинув руку, эльфийка оплела корнями сначала Laden’a потом капеллана. Поднявшиеся ордынцы кинулись на выручку братьям, но маг едва заметным жестом снова раскидал их потоками ледяного ветра, и теперь они были далеко от попавшего в беду капеллана и мага.
Маг рассмеялся, подходя ближе к скованному корнями андэду. На его руках заблестели концентрировавшиеся снежинки, мгновение и ледяной болт сорвался с рук мага, и … разлетелся брызгами воды, столкнувшись с фаерболом Laden’a.
- Гаррет, Скорее! – крикнул маг, освобождаясь от цепких корней друида. Эльфийка спешно начала колдовать корни снова, но это ее не спасло. Ледяной шар с силой врезался в изящное тело и эльфийка разлетелась на сотни ледяных осколков. Garretshadow почувствовал, как исчезли путы, сковавшие его, и тут же бросился на стоящего в пяти – шести шагах мага. Маг даже не дрогнул, а кинжал андэда - роги прошел в сантиметре от горла человека.
Острая боль пронзила тело Garret’ashadow, пожалуй чрезмерно острая, для мертвеца, - между лопаток он почувствовал кинжал врага, того самого эльфа, который все время прятался за спиной мага а сейчас обманул всех. Капеллан Horde Malleus почувствовал, как подкашиваются ноги и как смерть вцепилась в него цепкими пальцами. «Что ж вот моя вторая и последняя смерть» - подумал Garretshadow, и взгляд его мертвых глаз стал тускнеть. Он упал на землю и больше уже ничего не видел.
- Нееееет! – взревел Laden, и огненный шар моментально спалил эльфа, превращая его тело в пепел.
- Что с ним!? – рявкнул таурен Arei, а Kuni молча бросился к телу капеллана. Делая пассы руками и читая в слух древние заклинания, Kuni пытался вернуть жизнь в тело капеллана.
- Не выходит… Что - то здесь не так! - Покачал головой Kuni, глядя на странный кинжал, который он извлек из спины капеллана. Белые, сияющие светом руны испещрили рукоятку и лезвие кинжала, всем стало ясно, что весь этот бой маг-человек подстроил, чтобы убить Garretshadow, главу так сильно досаждающей альянсу гильдии – Horde Malleus.
- Мразь! – взревел Ладен, и его руки запылали неистовым пламенем, мгновение – и громадная волна жидкого, всепоглощающего огня рванулась вперед, испепеляя все на своем пути и несясь к своей единственной цели – магу в широкой шляпе – хламиде. Но человек не побежал, и не попытался увернуться – он просто вскинул, как бы защищаясь, обе руки – и громадные ледяные валы стали нестись навстречу пламени. Они сошлись, огонь и лед, две великих силы и никто не мог взять верх. Боевые братья спешно отошли по - дальше от двух магов – сила огня и льда уничтожала все, что находилось рядом с ними.
Как завороженные, боевые братья смотрели на грандиозное зрелище – волны жидкого огня, пытающиеся сломить и растопить рвущиеся навстречу волны льда.
«Ну что ж тролль, сейчас твои силы иссякнут, и ты, и члены твоей мерзкой банды превратятся в осколки льда» - подумал маг, как вдруг за спиной послышалось яростное завывание ветра…

«Я отомщу, пусть это мне будет стоить жизни, я отомщу!» - думал Laden, принимая одно и самое последнее в жизни мага решение – использовать последнюю силу – силу собственной смерти, последнее и самое страшное оружие любого мага. Стена огня стала слегка уступать, а Laden уже читал про себя последнее заклинание, рвущее нити собственной жизни, высвобождая колоссальную энергию. Мгновение – и Laden почувствовал резкую боль во всем теле, он чувствовал как начало рваться сердце, как стала воспламеняться болью кровь и … Чья – то рука легла на плечо мага и он увидел последний порог жизни – грань, Ту Самую Великую Реку, за которой Мир Смерти… И все что он запомнил, когда тьма волной накатила на него – красные, неистовствующие волны Великой Реки и чей то могущественный голос… голос могущественного существа – голос одного из Темных Богов.

Глаза Arei’я расширились:
- Кто это? ЧТО ПРОИСХОДИТ!? – взревел могучей таурен, разглядеть большую темную фигуру за спиной тролля Ladena ему мешали потоки ледяного ветра и ослабевающее пламя огненных волн. Боевые братья пришли в недоумение. Первым порывом у всех было броситься к Laden’y и спасти его от той опасности, что нависла у него за спиной, но всех остановил спокойный голос лекаря Kuni, который тихо промолвил, и голос его звучал глухо:
- Eukahainen. Он вернулся.
И в этот момент на месте Laden’a поднялся громадный столб черной энергии. Пламя стала цвета запекшейся крови и неистовые волны этого демонического огня с легкостью сломили сопротивление ледяных волн человека, и, точно голодные псы, налетели на мага человека, вмиг превращая его тело в отвратительный скелет, а потом и кости рассыпались пеплом, и развеялись ветром.
Неистовая сила пламени, наконец, развеялась, и навстречу боевым братьям вышел маг и друид. Но что-то тут было не так. В глазах таурена Eukahainen’a и в глазах тролля Laden’a было что-то ужасное, отблески смертоносной силы, и что самое страшное, в них не было жизни, только жажда, жажда смерти, жажда крови, жажда убийства.
- Да восславиться Пьющий Кровь и Великая Восьмерка!!! – проревел Ekahainen и взмахнул руками.
Мгновение – и тьма с алым оттенком всепоглощающим облаком окутало всех боевых братьев Horde Malleus.

Arei очнулся первым. Его пробудила жажда. Ему не хотелось есть, не хотелось пить воду, ему хотелось…пить кровь! Но не просто пить кровь, как это делают вампиры, нет, наслаждаться кровью врага, и помимо жажды таурен почувствовал накатывающее безумие, безумие и жажду битвы.
Вскоре поднялись все братья – оказалось, что они находятся в каком – то странном месте, громадные кости высились из - под земли, с потолка тоже свисали, подобно шипам, кости. Рядом была дорога, и арки из костей. Громадный зал, свет в котором был какой – то красноватый, тусклый, мог нагнать ужас на кого угодно, но братья не боялись, то, что завладело их телами и душами было в сто крат сильнее любого из чувств. Вся гильдия поднялась, и глядя на алтарь, на котором лежал бесчувственный Garretshadow, по наитию начала петь гимн, гимн славящий Восьмерку Темных Богов, Тех кого бояться вспоминать не только представители альянса, но и почти все представители Орды. Темные Боги, служение которым – путь смерти и безумия, сущности, о которых известно крайне мало даже самым просвященным и мудрым существам этого мира.
Речитативно читая темные молитвы, двенадцать первосвященников Пьющего Кровь окружили Garret’ashadow и знакомый всем голос андеда Bahamuta прогремел в кровавом зале, разнося великую весть:
- ВОССЛАВИТСЯ ЖЕ ИСТИННЫЙ ПРИНЦ ТЬМЫ!!! ТОТ, КОГО ВЫ ЗНАЛИ КАК GARRETSHADOW ОТНЫНЕ НАЗВВАННЫЙ СЫН ПЬЮЩЕГО КРОВЬ! КУЛЬТ ТЕМНЫХ БОГОВ ОРДЫ ВНОВЬ РАСЦВЕТАЕТ И НАСТУПАЕТ НОВОЕ ВРЕМЯ, ВРЕМЯ МРАКА И ВРЕМЯ ПОБЕД! И ПУСТЬ ЖЕ КРОВЬ, СМЕРТЬ И ТЬМА ПОВЕДУТ НАС!!!
Рев смешался в сплошной поток звуков. Первым из братьев вышел недавно вернувшийся таурен Eukahainen и молча, присягая на верность истинному принцу, преклонил колено. Все последовали примеру бывшего главы гильдии. Дочитав темный молитвы, Bahamut резким движением вогнал ритуальный кинжал в тело Garret’ashadow, и окутанный непроглядной тьмой, тело капеллана Horde Malleus поднялось в воздух, в зале стал нарастать гул, черная статуя Пьющего Кровь стала излучать кроваво красное сияние, и жажда стала нестерпимой. Мгновение и все было кончено – перед братьями стоял, злобно ухмыляясь Garretshadow, принц тьмы, тот, чей молот принесет смерть на земли Альянса. Еще мгновение – и братьев заволокла густая черная дымка с оттенком темно алого…

Паладин с лету снес голову молодому орку, и по его ловким движениям было видно, что это далеко не первая снесенная им голова врага. Сзади раздались жуткие крики – молодых троллей окружили эльфийки – охотницы, натравливая своих громадных пантер на обреченных жертв. Безумно хохоча, в самый центр остатка сил сопротивления Crossroads’a влетел коренастый дварф - воин и, орудуя двуручным топором, принялся сеять смерть в рядах ордынцев.
Все изменилось в один момент. Поле битвы заволокло черно-бордовым туманом, и послышались крики эльфиек. Туман развеялся, явя защитникам Crossroads’a жуткие картины бойни. Именно не битвы, а бойни. Могучий дварф так и не понял, как орк – шаман с пылающим безумным взором одним ударом сломал его топор а вторым разрубил самого дварфа. Это был безумный шаман Horde Malleus – Stain, который, вопя, как потерявший рассудок, врезался в ряды врагов, разрубая всех кто вставал на его пути своим двуручным топором.
Не прошло и пяти минут, как нападающих на Crossroads не стало. Крики ликования немногочисленных защитников стихли быстро, а потом превратились в сбивчивый испуганный шепот. Боевые братья Horde Malleus рвали тела врагов в клочья, насиловали тех эльфиек, которые остались в живых, надеясь попасть в милосердный плен, после чего они тоже умирали, разорванные в клочья. Подобно древним безумным демонам, все перепачканные кровью, боевые братья Horde Malleus закончили свой кровавый пир и молча удалились с поля боя.
- Безумцы… - шептали одни.
- Сумасшедшие – вторили другие.
- Одержимые – прошептал седовласый старик – таурен, опираясь на древний посох и с ужасом глядя на то что в недавнем времени было отрядом Альянса. – Темные Боги возвращаются… - и десяток молодых и не очень защитников Crossroads’a уставились на старого таурена…

[WARG]

Наследие Тьмы.
(Падение Horde Malleus)

-Кхе, кхе… так и на чем я остановился? – пробасил седовласый старик – таурен, сидя на дубовом стуле. В здоровенной дубовой кружке осталось совсем чуть – чуть пива. – Эй, принесите старику еще пивка!
Молча поднявшийся орк бросил барменше горсть медных и взял полную кружку пенящегося пива.
- Пей на здоровье, старый Amkhelemm, только продолжай свой рассказ. О Horde Malleus вот как 15 лет ни слуху ни духу. Так что случилось – то! Ну?
- Не нукай мальчишка! – таурен сделал глоток и продолжил: - Ах да! Гильдия Horde Malleus… Я рассказываю лишь то, что знаю, слушайте…

Тишина, которую нарушает лишь мерзкое карканье воронов. Высокий, стройный паладин, спешился и снял шлем. Пробивающиеся через густые заросли лучи заходящего солнца алыми сполохами играли на блестящей броне и шлеме паладина. В нос ударил отвратительный запах разложения.
- Святые небеса… - только лишь и прошептал святой воин, окидывая взглядом место битвы. ТО что он видел, могло сломить дух любого воина. Тела, несколько десятков изуродованных, истерзанных, изрубленных в кровавую мякоть тел. Эльфы и эльфийки, люди, гномы и дварфы – этот отряд должен был отправиться в Stranglethorn Vale, оттуда уже через порт Booty Bay в земли орды. Мертвы. Все. Опыт подсказал паладину, что бойня произошла где – то в районе полудня. Отряд был перебит полностью, и ТАКОЕ могла сделать только одна гильдия, которую в длинных коридорах и улицах Stormwind’a именуют не иначе как «гильдия одержимых» - Horde Malleus
- Они поплатятся, клянусь солнцем, Garretshadow заплатит за все! – не желая больше наблюдать это ужасное кровавое зрелище паладин вскочил в седло верного коня и помчался в столицу людей – Stormwind

Темные своды тайной пещеры на границе Ashenval’я и Barrens’ов слегка светились темно алым светом. Новое убежище гильдии располагалось в дали от крупных городов Орды и Альянса. Сундуки с золотом, броня, артефакты разной силы – здесь было все, включая громадного алтаря посвященного Восьмерки Темных Богов. Боевые братья, одержимые тьмой, чьи налеты на альянс становились все сильнее, и кровавее, и кровь сотен жертв этих налетов каждой каплей усиливала темную гильдию и приближало время владычества Темных Богов.
Шли месяцы, о гильдии шептались везде – в Вольном Ogrimar’e, в Заоблачном Tunder Blaff’e, в темном Under Сity, не говоря уже о городах наших врагов. Альянс не раз устраивал облавы и походы с целью уничтожить Garretshadow’a и его братию, но все было тщетно – либо отряды возвращались ни с чем, либо отряды вообще не возвращались. Сила гильдии росла, росло и уважение к ней глав городов и других гильдий Орды, ровно как и рос страх. Одержимые, бойцы «проклятой» гильдии появлялись внезапно, им хватало порой нескольких мгновений, чтоб вырезать нападающие отряды Альянса, а те, кто выживал в битвах, таких правда за всю историю было лишь двое – мужчина и женщина, некогда смелые воины, ныне же сумасшедшие, рассказывают о том, что они были свидетелями черных пиршеств, и то, как проклятые братья темной гильдии пили кровь, и разрывали тела и убитых, и еще живых в клочья, оставляя за собой кровавое месиво из трупов.

-Кхе кхе кхе. Мать Земля сохрани, дайте еще пивка! – проревел старый таурен, нарушив ход своего рассказа. Молодой тролль, еще совсем юноша, метнулся к стойке и вернулся с кружкой пива.
- Ндааа, вот раньше было пиво так пиво, не то что сейчас. Так я отвлекся, ах, ну да…

Пиком всему была битва при Teramor’ской крепости, в Dustvalow Marsh. Мы шли рядами, под командованием опытного командира Chaoss’a, битва длилась два дня и две ночи, сколько же полегло народа, что у них, что у нас. Я никогда не забуду, как мимо моей лекарской палатки внезапно прошли тени. Это были они. Horde Malleus, темные воины, отдавшие, как говорят, свои души Темным Богам. Молча, они прошли через наши ряды, как раз перед предутренней атакой. Я помню возмущенное лицо командира Chaoss’a, когда этот андед Garretshadow в сопровождении верных офицеров – Eukahainen’a- темного друида, Stain’a – безумного кровавого шамана и Abgefloren’a молчаливого убийцы, который никогда не оставлял живых на поле боя. Остальные одержимые братья шли следом. Не слушая крика командира Chaossa, они молниеносно бросились в атаку, загремели мечи и топоры, небо прорвало огнем и льдом, а на темные небеса казалось взбесились, являя нам в раскатах грома и ударах молнии лики столь древние и ужасные, что много наших неопытных молодых бойцов чуть было не сошло с ума. Мы не атаковали, считая, что лучше и придумать нельзя – либо ужасная гильдия сгинет в этой битве, либо они сами возьмут город – крепость. Где – то через час звуки биты стихли окончательно, но мы не решались идти на разведку, и лишь когда командир, я и несколько опытных офицеров в сопровождении личной охраны вошли в холл крепости, мы узнали, в чем дело.
Громадная многолучевая звезда полностью начерченная кровью, и в центре все четверо- капеллан и трое офицеров, отцы – основатели гильдии скрестили артефактные молоты, стоят на груде изуродованных тел, а остальные братья, встав в круг за звездой, монотонно поют какие – то жуткие гимны.
В следующий миг я думал, что оглохну. Бестелесная тварь из мира демонов с поистине ужасающим и сотрясающим все криком вырвалась из центра колдовской звезды, и с диким воплем умчалась ввысь, пройдя через потолок захваченной крепости. Мы не успели еще прийти в себя, как демонический друид этой странной гильдии прочитал вместе с темным магом некое заклятье и вся эта темная братия исчезла, растворившись в клубах темно –алого тумана.
Только через два дня, когда мы вернулись в Crossroads нам стали известны вести, что окрестности Stormwind’a настиг мор, выкашивая все живое, поговаривали о демоне, и что еще хуже о том, что демона этого все-таки урезонили и развоплотили, изгнав снова в мир демонов. Это означало только одно. Альянс прибег к помощи одного древнего ордена света, чьи рыцари давно уже не сражаются в простых войнах, но охраняют земли Альянса от Тьмы, которая в давние времена пыталась сломить и уничтожить все живое в землях наших врагов. Теперь темной гильдией занялись всерьез.
Я до сих пор жалею, что мы не помогли им тогда, в тот злосчастный день, ведь как никак, а они служили верой и правдой Орде, хоть и сердца их были отданы Восьмерке Богов Хаоса.
В одно утро мы узнали, что на границах Ashenval’я и Barrens’ов разразилась битва, которую не видели земли Kalimdor’a уже как семьсот лет. Орден рыцарей и элитные отряды лучших гильдий Альянса сошлись в битве с одержимыми братьями гильдии Horde Malleus. Я не был там, да и немногие были, да и те кто был там, были лишь как случайные наблюдатели. Трупы на том месте покрыли землю ковром, а небо билось в агонии, свет и тьма сошлись там. Говорят глава Horde Maleus, Garretshadow, видя что многие братья погибли и что бой идет к поражению, принял силу одного из Темных Богов и ВОПЛОТИЛСЯ. Я не видел, не знаю, но говорят один лишь вид этого демона – капеллана внушал безумие и ужас. Но Horde Malleus в тот день были разбиты. Темная сила ушла в свои неведомые пределы, капеллан без чувств был пленен рыцарями ордена и теперь неизвестна его судьба. Другие братья избавившись от темной силы и наваждения Темных Богов бежали, и сейчас кто – то из них присягнул другой гильдии, кто-то живет отшельником, а кто-то как ни странно, спился, так и не забыв кошмара помешательства. Друид Eukahainen был смертельно ранен, и как говорят, перед смертью исчез, использовав некий артефакт в купе со своим молотом. Stain, использовав остатки силы Темных Богов отступил и тем самым спас свою жизнь, теперь он скиталец, хотя его уже давно никто не видел. Судьба Abgefloren’a неизвестна, кто – то говорит, что он пал на поле битвы, кто – то говорит, что он скитается по Kalimdor’у, и случается, что в неравном поединке, когда воины Альянса давят воинов орды, за спинами врагов возникает безмолвная тень, мертвец, который быстро расправляется с врагом и так же безмолвно исчезает, но я думаю, что это выдумки.

-Экхе кхе кхе… - старый таурен закашлялся, и уставился в одну точку. Помолчав некоторое время, он проговорил:
- Теперь все по-другому, гильдия мертва… наверное так даже лучше, ибо шутки с Темными Богами - дело недоброе…
Собравшиеся вокруг таурена поняли, что история закончена и начали по – тихоньку расходиться. И лишь одна молчаливая фигура в балахоне в самом углу таверны, ничем не приметный андед – рога остался сидеть на своем месте. Рядом с ним лежал завернутый в материю молот. На андеде был табард, такой старый, что его окраска выцвела знак практически стерся, не видим для беглого взгляда. Восьмиконечная звезда, Колесо Богов Хаоса – символ мертвой гильдии, символ Horde Malleus.
Андед молча встал и направился к выходу, и пройдя мимо старого, уже прилично пьяного таурена, положил ему на стол золотой. Старый таурен поднял взгляд мутных глаз и зрачки его расширились. Он прошептал только одно имя, обращаясь к андеду:
- Abgefloren? – но он говорил с пустотой. Никого не было в таверне в толь поздний час, кроме него и задремавшей за прилавком барменши – тауренши.

[WARG]

Затмение.
(Воскрешение гильдии)

Орк, уже изрядно пьяный, вышел из таверны Crossroads’a, слегка пошатываясь и икая. Никто не знал его имени, орк был угрюм и молчалив и открывал рот лишь для очередной кружки пива или жареной кабаньей ноги. Сказать по – правде, его здесь недолюбливали, он пришел в Crossroads всего неделю назад, и, судя по всему, надолго здесь оставаться не собирался.
Ночь была замечательна! Синее небо и мириады сияющих звезд, свежий ветерок, который заставлял забыть о дневной жаре – казалось, можно лечь спать прямо на земле и без всяких спальников.
Орк медленно вышел через западные ворота и замер на месте. Впереди медленно шла, спотыкаясь, одинокая фигура. Несомненно, это был таурен, в старой одежде, с молотом и посохом. Он шел, еле волоча ноги, а за ним, прячась по реденьким кустам, скользили две фигуры рогов-эльфов. Таурен либо видел их и не обращал внимания, либо просто так устал, что ему было не до чего.
- Ну сейчас вы получите, сукины дети – прошептал заплетающимся языком орк и, не доставая своего артефактного молота, достал двуручный топор и принялся медленно читать заклинание цепной молнии. В этот самый миг роги атаковали таурена. Несколько ударов и таурен повалился на землю, серьезно раненый. Молния подоспела вовремя, и оба длинноухих ублюдка пораженные зарядом упали без чувств на землю. Дело довершил старый добрый топор.
Заплетаясь, орк начал колдовать лечение, и волна теплого света озарила таурена, исцеляя его раны. Орк медленно подошел к таурену, перевернул его на спину и, взглянув в лицо, молча бухнулся рядом на землю. Eukahainen. Старый друг, которого, как он думал, убили в той ужасной битве.
Таурен тем временем застонал и приподнялся на локтях, перепачканный кровью и пылью.
- Я благодарен тебе орк… как твое имя? – проговорил друид и ахнул, видя перед собой старинного друга Stain’a. Да того самого шамана, с кем они бок о бок прошли множество битв, поклонялись Темным Богам.
- Stain… старый алкоголик! Как рад я тебя видеть! – Таурен встал и помог встать пьяному орку.
- Ну что, друг, мы живы, священные молоты при нас, и думаю, нам есть, что рассказать друг другу. – сказал, заплетаясь, орк шаман и два друга зашагали по дороге, рассказываю о том, чем занимались они в эти пятнадцать лет разлуки, с того самого дня как пала их гильдия.

Инквизитор в сопровождении свиты рыцарей тайного ордена света медленно и чинно спускался вниз, в казематы секретной крепости ордена. С каждым шагом подземельная тьма сгущалась все больше и больше и, казалось, что она сейчас поглотит свет факелов.
- Он на самом нижнем этаже? – проговорил инквизитор, поглаживая свою бороду, когда отряд миновал очередной этаж.
- Да ваше преосвященство. Мы думаем перевести скоро в камеру по – выше. В нем нет более и капли демонической силы, теперь он простой пленник, один из множества андэдов, не отличающихся ничем от остальных живых мертвецов. – сказал начальник караула.
- Мой друг, ваши суждения поспешны и необдуманны. Это Garretshadow, бывший принц тьмы и в ТОТ день аватар самого Темного Бога, да не будет он назван всуе. Даже потеряв за 15 лет всю демоническую силу окончательно, он остается все тем же хитрым, быстрым и холоднокровным убийцей. Об этом не стоит забывать. – ответ инквизитора несколько обидел начальника караула, и отряд продолжил спуск в молчании.
Факелы едва освещали путь на последнем этаже, отряд подошел к громадной в своей толщине, двери, на которой были начертаны священные руны света.
- Открывайте. – произнес инквизитор, властно указывая на дверь. Рыцари подчинились. Толстая дверь медленно открылись и рыцари во главе с инквизитором вошли в камеру.
Молчание и холодный ужас длились не больше двух минут. Кандалы были пусты, каким – то образом андэд освободился из оков, но уйти из камеры он не мог никак. Неужели они ошибались насчет демонической силы???
- Назад, объявить тревогу, активировать святые руны, все быстро… - инквизитор не успел договорить, из ниоткуда появился голый мертвец, и ловким движением руки вырвал кадык святому отцу – инквизитору. Рыцари кинулись на освободившегося Garretshadow’a, но было поздно - в его руке уже появился кинжал, который висел на поясе инквизитора и теперь, пятнадцать лет заключенный в этом глубоком подземелье, Garretshadow вновь пролил кровь и теперь он знал, что его не остановить – план действий, придуманный и отшлифованный в течение пятнадцати лет заключения воплощался в жизнь.
Взмах, присед, взмах, прыжок взмах, еще один, еще – и небольшой караульный отряд был полностью вырезан. Garretshadow уволок трупы в свою камеру, предварительно сняв с пояса рыцаря еще один кинжал. Отвратительная, леденящая душу, смертоносная улыбка заиграла на мертвом лице андэда. Все шло в соответствии с планом…
Тишину пронзали лишь всплески воды. Одинокая фигура плыла на материк, а позади в холодном молчании стояла одинокая тайная крепость ордена. Огни свидетельствовали о том, что остатки ордена принялись за поиски пропавшего андэда, но Garretshadow знал, что этого им не удастся сделаться, ровно как и не удастся найти артефактный древний молот, который они забрали у него ровно пятнадцать лет назад.

У подножья горы стоял одинокий прист – андэд. За пятнадцать лет от места тайного убежища его гильдии не осталось и следа, говорившего о славных днях Horde Malleus . Андэд устало вздохнул. Вот уже пятнадцать лет он слоняется по материку, убивая встречающихся на пути представителей Альянса, лечит нуждающихся ордынцев. Сев на большой камень, Kuni предался воспоминаниям, и не сразу заметил приближающегося к нему рогу – андэда.
Когда же Kuni поднял голову, андэд – рога стоял в двух шагах от него. Не сразу прист пришел в себя, лицезря перед собой бывшего офицера Horde Malleus – Abgefloren’a, старого друга и товарища. Друзья молча обнялись, и заплакали бы от радости, если бы смогли.
- Значит, все еще можно исправить? Мы можем воскресить гильдию! – проговорил Kuni, и слова его звучали громогласным гимном.
- Можем. – коротко ответил Abgefloren, - посмотри воооон туда. – и он указал на две стоящий в дали фигуры, которые смотрели на них. Это были таурен и орк, Eukahainen и Stain.
- Рад видеть вас, братья. – проговорил Kuni и четверо боевых братьев воскресшей гильдии громогласно проревели –«СЛАВА ОРДЕ!!!»

- Кто они? Какая это гильдия? – спрашивал седобородый паладин – человек, у раненого эльфа, который хрипел и отплевывался кровью, будучи тяжело раненным.
- Я … не знаю… такой гильдии… символ звезда… или колесо… восьмиконечная звезда… арххххх… - эльф умер, а старый паладин, командир взвода шептал лишь одну фразу: «Этого не может быть…»

- Да как пить дать, так старуха и сказала! «В затмение, через пятнадцать лет, вернется тот, кто был пленен». Я тебе говорю! – орал перебравший пива орк, доказывая что – то своему другу – троллю.
Четверо ордынцев в табардах с восьмиконечной звездой сидели за столом в углу, и слушали рассказ орка.
- Я вам говорю! Garretshadow должен вернуться сегодня! Сегодня затмение!
- Уахахахаха – Grog, ты веришь в россказни всяких сумасшедших старух – сквозь смех произнес коренастый орк, сидевший за соседним столиком.
- Твою мать, Urakhonn, я тебе сейчас харю твою тупую набью! – разорался Grog, потихоньку выходя из себя.
- А ты знаешь как он выглядит – то, этот Garetshadow? – спросил, слегка хихикая, тролль, друг Grog’a. Орк явно вышел из себя и заорал:
- Вашу мать, да какая мне разница как он выглядит, я вам о пророчестве рассказал –мол сегодня затмение для Альянса, ибо возвращается старый герой, а мне на деле насрать на него, и на вас, ублюдки! – взмахнул руками и выпил остатки пива под общий смех собравшихся в таверне. Не смеялись только четверо ордынцев сидевших за столиком в самом углу таверны. Они - то точно знали, как выглядит их капеллан, который должен был вернуться сегодня, если не врет пророчество старухи. Сегодня ведь как раз затмение…

[WARG]

В таверне.

Огарок свечи безбожно коптил. Черные маленькие ленточки гари взлетали и рассеивались у самого потолка. Друид обмакнул перо в чернильницу и снова принялся писать что-то в своей небольшой обшарпанной книге с кожаным переплетом. Задумавшись, торен поднял перо, и капля чернил упала на стол, едва не попав на книгу, и тем самым чуть не испортив всю работу. Сон одолевал Eukahainen’a, руки наливались тяжестью, глаза закрывались, но работа была еще не окончена. Торен зевнул, да так зевнул, что в соседней комнате таверны Garretshadow подскочил в кровати и, вспоминая друида «добрым» словом, снова улегся и заснул. Перо вновь начало отплясывать чернилами на бумаге, пока, наконец, друид не поставил жирную точку в конце написанного.
«Теперь-то все» - выдохнул торен, и с довольным видом лег на кровать. И ничего не нарушало тишины, кроме храпа Eukahainen’a, пьяной болтовни во сне Stain’a и доброго мата Garret’ashadow, который так и не смог выспаться, проворочавшись до утра.

«В таверне.»
В таверне, сидя за столом,
Пьем пиво, мелем языком.
Вся гильдия сидит сейчас,
Тавернщик гавкает на нас.
А ну, собака, закрой рот
Ишь ты, разлаялся, урод!
Вот Гаррет Тень сидит, молчит.
Напротив Штайн что-то кричит.
Вон Абгефлорен уж нажрался,
И Ёукахайнен зашатался.
Сидит, поет наш Куни, прист,
А Штайн вскочил – танцует твист!
Вот Шелест пивом уж набрался,
А Зода с кем-то уж подрался!
Сидит, ликует наш народ,
Неофиты льют пиво в рот.
Фросттролль глазеет на девчонок,
И Ёукахайнен за бочонок
Уж укатился и храпит.
А Штайн орет что-то, хрипит.
Сальтова ест баранью ногу
Агрии избил чужого рогу.
Свист, топот, ор и мат
Тавернщик в драку лезет, гад!
Вскочил тут Гаррет, дал в поддых,
А Ёукахайнен за бочкой дрых.
Эйзенхорн кричит и пляшет,
И руками быстро машет.
Орет народ и материться,
Какой – то рога в кошельках уж начал рыться,
«Вот сволочь! Он ворует! ГАД!»
За что от Штайна получил под зад,
И отлетел к стене где, спал друид
Ёукахйнен встал и с похмела что-то мычит.
Как дал пинка он вору – роге
Что тот катился до дороги,
При этом вылетев чрез дверь,
Ёукахайнен с похмела – как зверь!
Зевс пивка тут накатил,
Орку голову разбил.
Абгефлорен, пьяный в хлам,
Баб начал лапать – «Да ты хам!»
Кричат они ему в ответ
О бабы, сколько ж от них бед!
Охранник - торен прибежал,
Через минуту уж лежал.
Тавернщик, редкостная гнида,
Его изгрызла уж обида.
Дубиной машет и орет,
Охрану поскорей зовет.
Не тут было! «Не кричи!
На, лучше, в харю получи!»
Так Штайн сказал,
И на тавернщика напал.
Варггот в тихушку к бочке пива
Приник, и пьет без перерыва!
Абгефлорен баб схватил,
И наверх их потащил.
Стража в двери уж ломится,
Будем веселей мы биться!
С кружкой пива бьется Куни,
Штайн орет, роняет слюни!
Стража лезет на гильду
В таверне жарко как в Аду!
Рагнарог метнул бутылку
Стражнику прям по затылку!
Уоли сходу в драку влез,
Точно спутал его бес!
Штайн споткнулся вдруг, упал
Мимо Гаррет пробежал.
Ёукахайнен завалился,
И об стол чуть не убился,
Своей глупой головой.
Гаррет заорал – «За мной!»
И дрожит, скрипит таверна,
Сейчас развалится наверно.
Ходит крыша ходуном,
И спасаются бегом
Стража города и братья,
Как от страшного проклятья.
Вмиг – таверны больше нет,
Из-под балки торен – дед,
Выполз и как заорет:
«КТО ПОСПАТЬ МНЕ НЕ ДАЕТ?»
Никого уж только нет, –
Horde Malleus простыл и след.

[WARG]

Я больше не верю людям.
(История Amadeo)

Кандалы ужасно натирали и без того израненную бледную кожу. Я посмотрел на свое отражение в луже воды, и едва выдавил из себя хриплый смешок, который отозвался болью во всем израненном теле. И все равно я был прекрасен, не смотря на то, что от побоев все тело выглядело как пораженное неизвестной болезнью – все в синих, желтоватых, лиловых пятнах; левая рука была сломана – это постаралась стража, которая ой как боялась меня! Я видел страх в их глазах, страх и злость… Глупые люди, они не поверили в искренность моих намерений, их злоба и страх разъедают и сейчас их изнутри. Да, я эльф крови, но неужели только за это можно ненавидеть? Нет… Я все знаю… Виной всему моя глупость, а точнее любовь…
Я закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. Жить мне оставалось каких-то три часа – как только взойдет солнце – меня встретит безумное пламя костра, а народ, которому я помогал будет кричать от экстаза, видя как сгорает мое прекрасное тело…

Воспоминания... кажется, я уже вечность сижу тут, в этой сырой вонючей темнице, а ведь не все было так плохо… Я помню, как впервые пришел в эту небольшую деревушку, когда мор охватил эти земли, с верной лютней и с даром магии тени и света, я поддался первому же порыву моей души – помочь. Люди были на гране безумия, в день умирали по десять а то и более человек, никому нельзя было покидать эту деревню – запрет Стормвиндской Инквизиции. Они умоляли, ползали на коленях – протягивали мне своих детей – я был их единственной надеждой, и я оправдал доверие. Мало помалу эпидемия была полностью уничтожена мною, мое знание магии тени в совокупности с амгией света помогло на этот раз не только мне. Помню, как они устроили пир в честь меня – народ собрался во дворе у старосты и мы гуляли всю ночь, им нравились мои песни и то, как я играю на своей лютне, они славили меня и в этот самый миг мне показалось, что мы можем дружить, Орда и Альянс, что войны – удел глупцов, и что веселая песня и пляски гораздо лучше ужасного рева и лязга мечей… Я помню… Она была самой прекрасной девушкой из этой деревни, да-да, представьте себе, мое сердце дрогнуло, как только я увидел ее – прекрасные длинные черные волосы, небесно-голубые глаза, о Боги, как же она была красива…
Я думал, что умер и попал в Небесные Чертоги, испытав то наслаждение, которое она подарила мне в ту ночь. Она клялась мне в любви, а я клялся ей, а потом мы снова любили друг друга… Она была моей единственной любовью, вы не поверите, но так бывает что эльф крови влюбляется в девушку-человека, да, и в тот миг мне было плевать, что собратья проклянут меня, мне было плевать на все, для меня существовала только она… Элизабет… Как песня звучало ее имя на моих устах! Я любил, о как же безумно я любил ее!!!
Но все оборвалось в один день… Она пришла тогда в мою избу (представьте себе, люди этой деревни в благодарность дали мне избу на окраине) и вновь попросила учить ее мастерству магии тени, магия же света ее мало интересовала. Я начал урок, раскрыв книгу, подаренную мне отцом. О горе мне, беспечному, я и не знал тогда что клятвы женщины – человека не более чем порыв легкого ветерка… Я помню, как в избу ворвались закованные в латы рыцари и с ними трое седобородых инквизиторов, которые приехали в деревню днем раньше. Я не сопротивлялся, я не понимал в чем дело… Я не понимал, что случилось, когда меня вели к неказистому зданию темницы, а те, кому я помогал бросали в меня комья земли, плевали мне в лицо, а некоторые, кто посмелее – подбегали и били меня в спину или давали пинка. Я не смог сказать и слова – меня избили и я потерял сознание. Все объяснили мне только на следующий день: отец – инквизитор сообщил мне, что «я обвиняюсь в том, что проклял деревню, наслав мор посредствам богомерзкой черной магии кровавых эльфов, извечных врагов Альянса и всего светлого в этом мире, а потом преследуя корыстные цели дабы предать этих мирян тьме, снял проклятие мора». А еще «я прелюбодействовал с девой чистою, совращал ее к изучению пути темного, заставлял учить богомерзкую магию эльфов крови». Наказание только одно – сожжение на костре.
Я пытался все объяснить – но в ответ инквизитор махнул рукой и на меня налетели трое здоровенных стражников, в которых я узнал сына старосты, кузнеца, и безродного пьяницу-лентяя, которому постоянно давал денег на выпивку. Но тогда я еще не был сломлен. Я верил лишь в одно – в свою любовь. «Элизабет, она поможет, она вытащит меня отсюда» – я тешил себя надеждой, я, как безумный, повторял ее имя, и слезы катились по моим щекам… А однажды все стало ясно окончательно. Мне открыл тогда глаза стражник, тот самый пьяница, который опять был пьян в стельку и рассказал мне всю правду, убившую во мне надежду окончательно. Он рассказал, что Элизабет вот уже как месяц была обручена с сыном одного богатого купца из соседнего города, что со мной она просто играла, забавлялась. Именно она стала ключевой фигурой в моем обвинении, именно она рассказала инквизиторам, о нашем учении, при этом соврав, что я лишил ее девственности силой и, якобы, использовал ее кровь в демоническом ритуале, и получила за поимку колдуна достаточное вознаграждение… Что ж, она продумала все, а я оказался дураком, и теперь должен умереть… Но мне плевать, плевать на этих людей, плевать на боль, на смерть, плевать… Я потерял любовь, мое сердце было вырвано из груди и растоптано беспощадной ногой этой красивой женщины…

За решеткой начало подниматься солнце, и вместе с ним, я слышал, как поднимались люди. Я улыбнулся – из разбитых, потрескавшихся губ снова пошла кровь. Лишенный силы, избитый, я еле –еле поднялся с колен, и стал вслушиваться в звуки за дверью. Не много времени прошло, как по лестнице начали спускаться мои палачи. Дверь открылась и меня подхватили под руки стражники, и, не снимая кандалов, выволокли на улицу.
Солнце поднялось над горизонтом, и ласково улыбалось всему живому. Пели птички, где-то лаял уличный пес – я наслаждался звуками ибо не хотел, чтобы последним что я запомню – стал звук трещащих от огня и жара поленьев под моими ногами.
Они все были здесь. Все, кого я спас от мора. И они смеялись, орали и проклинали меня. Старый булочник Олли, который недавно ползал у меня в ногах, за то, что я спас его дочурок-близняшек, плюнул мне в лицо, когда меня провели мимо, ведя к приготовленном столбу. Эльза, эта милая женщина, жена мясника Вилле, подняла камень с дороги и на удивление метко метнула его прямо мне в бровь. Раздались крики, смех, улюлюканье, а я уже не мог смотреть левым глазом – ибо ручеек крови из разбитой брови мешал мне делать это. Малец Хорер, которого я еле – еле спас от смерти, натянул рогатку и острый камешек больно впился мне щеку. Они ревели, они ждали, когда же, наконец, очистительное пламя съест мое тело и душу…
К столбу меня привязали быстро, и тогда я подумал, что не успею умереть, сгорев на костре – так сильно и метко кидали камни эти люди, те, которым я спас их ничтожные жалкие жизни.
Я не опустил голову. Я стоял и смотрел им всем в глаза. Люди. Правы были мои собратья, нельзя доверять этим тварям, как и всем сторонникам мерзкого Альянса. Инквизитор справа принялся монотонно зачитывать приговор, а вокруг меня все выше вырастал вал из хвороста и поленьев, как будто, того, что приготовили не хватит чтоб сжечь меня.
Я вгляделся в толпу, и встретился взглядом с прекрасной девушкой, чьи длинные черные волосы и небесно-голубые глаза манили, манили, манили… Я сплюнул, оборвав речь старика-инквизитора на полуслове, за что получил кулаком в челюсть от стражника – кузнеца.
Ну что ж, вот и конец. Я слышал, как чиркнуло огниво, и до меня дошел запах дыма – палачи пытались зажечь факела, чтобы в свою очередь бросить их к моим ногам в кучу хвороста и дров. Прощай, жизнь. Прощайте поля и леса. Прощай все.
Я закрыл глаза и слеза сама собой скатилась по моей щеке. Я не сразу поднял взгляд, и лишь когда послышался крик жены мясника, огляделся. Я не понял, что случилось, первое что я увидел, это то как здоровенный орк - шаман, орудуя не менее здоровенным топором, врезался прямо в центр запаниковавшей толпы, и громогласно распевая древние гимны войны, превращал эту самую толпу в месиво тел.
Следом в толпу ворвался кровавый эльф – паладин, который, в своем гневе не уступал шаману. Люди побежали, про меня они забыли еще в самом начале бойни. Глупцы, они бежали не врассыпную, а единым потоком, и ничего удивительного, что выскочивший из-за холма таурен на кодое разом растоптал добрую половину бегущих.
Люди плакали, стонали, умоляли, кто-то пытался сражаться – но умирали все. Воины Орды со знаком Восьмиконечной Звезды Хаоса, не оставляли в живых никого.
Я почувствовал, как упали веревки, и слетели взломанные кандалы, рядом со мной появился рога –андэд, который тут же пропал, не желая пропускать резню. Не зная что делать, я поплелся, шатаясь, как можно дальше от битвы – ведь сил чтобы помочь ордынцам у меня все равно не было, да и помощь была не нужна. Резня была окончена, и тут я замер, как вкопанный. К предводителю напавших – андэду роге, не тому, кто освободил меня, нет, к другому, вели пленных девушек, среди которых была Элизабет. Мгновение и андэд начал с ловкостью заправского мясника расправляться с жертвами, и когда очередь дошла до Элизабет, я не выдержал.
- СТОЙ!!! – заорал я, терпя боль в легких. – рога замер, уставившись на меня потухшими глазами мертвеца. – Отдай ее мне! – я сам не понимал, что хочу сделать – толи прижать к себе эту несчастную пленницу, толи убить ее подобранным по дороге ножом…
Я подошел к ордынцам и встал рядом с Элизабет. Казалось, все чувства боролись сейчас в моей душе, ордынцы молча наблюдали за мной. Я сделал шаг в сторону девушки. О Боги, этот наивный взгляд, эти щенячьи глаза… Я обнял Элизабет, она прошептала мне:
- Я люблю тебя, Amadeo! – я погладил ее по голове, слился с ней в поцелуе, и как горяч и долог был этот поцелуй, пока… пока… пока ее тело не повалилось на землю, а на шее пульсировал алой кровью глубокий разрез. Я откинул в сторону окровавленный нож. Я больше не верю людям.
Как пьяный, я зашатался, и побрел к самой крайней избе – там, где так и осталась лежать моя лютня и, надеюсь, книга моего отца… Молча, взглядами, меня провожали ордынцы, и лишь один молодой эльф крови крикнул в спину:
- Horde Malleus. Если захочешь, ты найдешь нас.
- Найду – прошептал я, не зная, услышали меня или нет, взял свою лютню, книгу, которую так и не тронули (видимо побоялись магии кровавых эльфов), и медленно побрел туда, куда глаза глядят…

[WARG]

Дневник скитальца

Длинноволосый эльф крови молча выпил красное содержимое стеклянной бутылки и вновь принялся водить пером по бумаге, то и дело макая его в чернила темно-зеленого цвета. В таверне в это время было довольно шумно, но эльфу никто не мешал, он бы с радостью уединился в комнате – но, к сожалению, все места были заняты. Свеча то и дело подрагивала – когда мимо проходил очередной посетитель, будь то громадный таурен, зеленокожий громила – орк, или еще какой представитель Орды. Наконец эльф закончил, и, предавшись воспоминаниям, пролистал в самое начало своей книги. Взгляд зеленых глаз был стеклянным, лицо не отражало никаких эмоций, а на губах играла легкая, довольно печальная полуулыбка. Эльф крови читал и вспоминал.

День 19 месяца Эль’Морриона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Прошло две недели с того дня, как я избежал судьбы сгоревшего на костре изгоя. Я добрался до земель Орды, ибо по землям Альянса продвигаться было тяжело. Многочисленные отряды, патрулирующие местности близ городов и населенных пунктов заставляли подолгу отсиживаться в укромных местах. Сейчас я нахожусь в лагере орков в Stragelthorn Vale. Grom Goll очень удивительный город, хорошо защищенный, а с башни полетов дирижабля открывается прекрасный вид на океан. Пожалуй, я останусь тут, пока рана в моей душе окончательно не заживет.

День 22 месяца Эль’Морриона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Сегодня налетел ураган. Как это было прекрасно и завораживающе! Ветер поднимал громадные волны, деревья гнулись и ломались, казалось, сама стихия накинулась в своем неистовстве на Гром Голл. Впервые за много дней я взял в руки лютню и заиграл, все аплодировали мне, хотя и были довольно мрачны. Вечером, когда ураган стих и превратился в проливной дождь, я узнал от жителей этого форта, что скоро придется держать оборону – разведчики донесли, что со стороны Duskwood’а выдвинулся передовой отряд 6-ой армии Альянса под командованием молодого графа Сентелла.

День 24 месяца Эль’Морриона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Дожди стихли еще вчера, но опять усилился ветер. Мы работаем не покладая рук. Передний вал Grom Goll’a уже ощетинился сотнями кольев, на защитные леса подняты множество камней, колчаны со стрелами и арбалетными болтами. Разведчики докладывают, что отряд альянса располагает одной осадной гномьей машиной, и это не сулит нам ничего хорошего. Враги должны дойти до нас завтра утром. Из-за непогоды мы не можем отправить весть в Ogrimar. Летные животные не могут подняться в небо – их что-то пугает, возможно непогода. Не знаю. На сегодня все.

День 30 месяца Эль’Морриона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Первые дни осады были самые сложные. Проклятая гномья машина, пока ее не уничтожили, разнесла на мелки кусочки загон летных животных, сообщение с нами нарушено полностью, ибо злосчастная непогода до сих пор не дает нам отправить весть в Ogrimar. В первый день мы потеряли с десяток воинов – меткие стрелки эльфы снимали в первые минуты боя одного за другим, пока по ним не ударили наши маги, разметав отряд стрелков. Друид и прист еле-еле справляются с раненными – отряд Альянса оказался достаточно большим, они перекрыли нам все пути к отступлению. Все, нет времени, похоже часы общей передышки окончились! Штурм!

День 3 месяца Атиль’Фиранора, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Проклятый Альянс! Они положили у наших стен уже около пяти десятков солдат, но с каждым разом их приступ несет все больше и больше разрушения и смерти. Вчера в лагерь проникли вражеские роги, но их вовремя заметили, хотя, пожалуй, не совсем вовремя – прист Эльмаринус мертв, они успели все же убить его. Вчера я сделал вылазку на палаточный лагерь, и мне помог опытный чернокнижник – орк Ziba, кстати, из той самой гильдии, которая спасла меня от сожжения – из Horde Malleus. Альянс явно не ожидал этого от нас – мы подарили форту несколько часов покоя – Альянс спешно отодвинул свои палаточные лагеря по – дальше от стен форта. Мне ужасно хочется спать, я на ногах уже третьи сутки. И боюсь что больше не смогу так…

День 9 месяца Атиль’Фиранора, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Случилось то, чего мы никак не ожидали. В лагерь проникли диверсанты, их было совсем не много, и все они, конечно уже мертвы, но… Они сожгли склад с провиантом. Альянс берет нас измором, и видимо, у них это получится, учитывая то, что нас в трое меньше чем их.

День 17 месяца Атиль’Фиранора, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Погода никак не наладится, и мне кажется, что это не спроста. Вчера к нам пытался подлететь дирижабль из Ogrimar’a, не знаю, что и кого он вез, только когда он начал подлетать, небо озарили ужасающие по своей мощи вспышки молний и спаленный дирижабль, пылая, упал в воду, причем молнии еще долго били в то место, где дирижабль потерпел крушение. В нашем форте начался голод, боевой дух защитников падает, скоро Альянс прорвется через укрепления и все мы будем убиты или уведены в рабство… У меня созрел, правда, один безумный план, и завтра я расскажу о нем всем.

День 18 месяца Атиль’Фиранора, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Мое предложение все оценили по - достоинству. А предлагал-то я всего-навсего дать последний бой, дать его ночью, чтоб как можно больше унести жизней врага. На этом и порешили, сегодня ночью будет бой, и думается мне, что я из него не вернусь…

День 31 месяца Атиль’Фиранора, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Наконец-то я могу написать о том, что случилось в ночь на 19! Мы собрали все силы и напали на лагерь Альянса! Невероятно! За считанные минуты мы успели унести столько жизней, что воины альянса бросились бежать, они явно не ожидали от нас такой вылазки. Из трех десятков нас осталось только восемь, но спасло нас то, что в эту самую ночь старинная гильдия легендарных ветеранов – Infernal Legion предприняла поход на земли Альянса. Я не знаю, не видел как разворачивались события – потому что потерял сознание от ран, но говорят легендарная гильдия не оставила и следа от нападавших. Сейчас я уже могу ходить, а вот чернокнижник Ziba пока еще лежит на койке – его состояние хоть и не вызывает опасений, но ран он получил достаточно, говорят, что в разгар боя он обезумел, и убил столько врагов, что сам глава Infernal Legion’a пожал ему руку. Я принял сегодня одно решение – я покидаю Grom Goll. Настало время путешествий, да и старая рана в душе никак не может зажить. Ах да. Еще одно. Во мне крепнет идея вступить в гильдию, и мне кажется я уже определился, что это за гильдия., но пока я не буду уверен в себе – я не буду проситься к ним. Конечно же я говорю о Horde Malleus. На этом все.

День 27 месяца Ун’Бернона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Вот уже почти два месяца я не оставлял записей в дневнике, но сегодня я должен записать то, что тревожит меня. А тревожит меня тот факт, что я меняюсь, причем меня пугают эти изменения. Я почему-то стал ненавидеть солнце, хотя нормально и без болезненных ощущений переношу его действие, обычная еда меня мало насыщает и этот привкус во рту… Неужели я хочу крови? Чертова шлюха, не спроста появились на моей шее эти укусы после той ночи, пять дней назад…

День 30 месяца Ун’Бернона, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
О Боги! Я вампир! Да, я болен этой неизлечимой болезнью! Я хуже вижу днем, зато ночью могу видеть и слышать на многие мили, я стал быстрее, ловчее, но я всегда голоден, я очень рад, что могу насытиться и простой пищей, но я не могу жить без крови! Я счастлив, что Орда относится к вампирам сдержанно, не так как Альянс – у этих разговор один – сожжение на костре. Я не хочу быть вампиром! Я не хочу этой немыслимо долгой жизни! Жажда крови и магии съедате меня... Неужели я сродни тем падшим существам ,что бродят по окрестностям Луносвета? Но лекарства нет, надеюсь я смирюсь с моей новой сущностью. Будь проклята эта шлюха вампирша, кровавая эльфийка!

День 7 месяца Этан’Маанра, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Я осознаю до конца кем теперь я являюсь. Я вампир, носферату, как хотите. Мой метаболизм стал настолько быстр, что лишь свежая кровь жертвы может замедлить его и дать мне сил и насыщения. Простая еда практически не утоляет моего аппетита, кожа стала еще бледнее, чем она была, а клыки выросли и стали острыми как лезвия. Солнце? ДА, теперь я стараюсь меньше находиться на солнце, но оно не может убить меня, как я раньше думал. Днем я предпочитаю спать, ночью я живу и утоляю свой голод. Я не мертв, как думают и заблуждаются многие лекари Альянса, рассуждая о природе вампиров в своих мудреных трактатах, нет, просто я изменился, в чем – то я стал сильнее, в чем –то слабее, я начинаю привыкать к себе заново, к новому мировосприятию. Дня три – четыре назад я хотел покончить с жизнью, теперь лишь криво улыбаюсь, вспоминая этот мой порыв. Вампиризм – это болезнь или дар, который могут получить не все – просто он не приживается у некоторых, и не знаю плохо это или хорошо. А вообще я думаю, что это Боги дали мне шанс, теперь я вспоминаю свою любовь к той человеческой девушки и цинично смеюсь над этим. Мне плевать, что обо мне думают остальные. Я вампир, и это факт. Я исследовал факт насыщения кровью. Кровь жертвы, не важно будь то простой человек, воин, или маг содержит в себе перманентные частицы маны, даже можно сказать первородные частицы. Именно этим пользуются чернокнижники ,пуская себе кровь для получения магической энергии. Глупцом падшим я не стану. Моя жажда крови не столь сильна как у них. От моего проклятия я получил пожалуй больше выгод чем мне казалось раньше. Эльф крови, жрец, вампир, замечательное сочетание.

День 3 месяца Эмилон’Айна, год 3027 от Второго Перерождения Бессмертного Древа.
Запись в дневнике:
Вот уже как три месяца я не открывал дневник. И сейчас пишу лишь затем, что бы оставить тут свою последнюю запись – я решил наконец для себя. Я вступлю в ряды боевого братства Horde Malleus, ведь как никак именно с них началась моя новая жизнь. Надеюсь они примут в свои ряды одинокого вампира Amadeo.

Эльф дочитал до конца, закрыл книгу и убрал ее в заплечный мешок. Сняв с пояса еще одну склянку с красной жидкостью – то ли с вином, то ли еще с чем, быстро осушил ее, не проронив ни капли. Близилась ночь, а это значит нужно охотится, кровь зверей утоляет голод лучше чем обычная еда, но кровь врага дарует ни с чем не сравнимое удовольствие. Amadeo встал из-за стола и хотел было уйти, как взгляд его остановился на фигуре торена в табарде с Восьмиконечной Звездой. Сомнений нет, это был один из братьев Horde Malleus. Окончательно приняв решение, бледный эльф крови подошел к друиду – торену, и хотел было открыть рот, но торен опередил его:
- Знаю, знаю. Я помню тебя, эльф. Мое имя Eukahainen, я догадываюсь, что ты хочешь сказать и дам тебе два ответа – совета: Первый – я помогу тебе вступить в наши ряды, но нужно согласие еще троих так сказать, глав гильдии, в том числе и нашего капеллана Garretshadow. Думаю, они не будут против. И второе: вон видишь того пьяного громилу орка, который спьяну уже надавал кому-то по морде и теперь снова хлещет пиво? – Друид указал на сидевшего за столом орка – шамана с громадным топором, того самого, что врубился первым в толпу жителей людской деревни.
- Так вот, если он узнает что ты вампир, особенно если узнает сейчас, он выбьет тебе челюсть и пить кровь тебе будет нечем, так что ежели чего вот этому мужику – он снова ткнул пальцем на орка – шамана – лучше ближайшее время не говорить кто ты, понял?
Amadeo улыбнулся и кивнул, в этот момент Stain, так звали того шамана, повернул голову, увидел эльфа крови и проревел:
- Слышь ты! Подь сюды!
- Иди, мы тебя найдем – тихо сказал друид эльфу, повернулся и крикнул орку, - Эй, Stain, а может тебе еще пивка купить? А? Или эля?
- Давай и то и другое! – отозвался орк, забыв моментально об эльфе. Торен засмеялся, и крикнул, чтобы принесли два кувшина – пиво и эль, а когда он обернулся, молодого эльфа крови – вампира уже не было.

[WARG]

Последний сон.

Стаи перелетных птиц медленно летели по темнеющему небу, и лишь изредка раздавались их печальные, хрипловатые голоса. Пошел снег. Маленькие белые снежинки изящно кружились в воздухе, падали на землю Mulgor’a. Наступала зима, с каждым днем завоевывая все больше и больше времени у ушедшего лета.
Таурен мотнул могучей головой, стряхивая с себя белые хлопья только что упавшего снега. Медленным шагом друид направлялся в столицу тауренов – Thunder Blaff, где ждали его верные братья и сестры, его одногильдицы, которые прошли с ним не один десяток ожесточенных битв. Все они мимолетными образами промелькнули в голове друида, и он грустно вздохнул.
Две недели назад Eukahainen’y начал сниться Последний Сон. Все таурены, рано или поздно видят свой Последний Сон, Сон который зовет их к перерождению, взывает к метаморфозе, манит к смерти. Во сне Eukahainen видел своего отца, Viainiameinen’a, который взывал к нему, стоя посередине закутанной туманом равнины, он звал, произнося лишь одну фразу – «Сын, время пришло…»
Таурен еще раз грустно вздохнул – вот и лифты Thunder Blaffa, вот и молодые таурены, радующиеся снегу. Молча друид поднялся на лифте, прошел центральное место города и зашел в таверну.
Гам, ор, хохот, пьяные потасовки, в таверне было сильно накурено, воняло перегаром и алкоголем, и приятно пахло жареным мясом. В левой половине таверны Eukahainen увидел почти всех своих боевых братьев и сестер. Они увидели его и дружно прогремело приветствие, славящее капеллана Horde Malleus. Таурен улыбнулся и сел на свободное место.
Все были здесь! Abgefloren молча курил трубку, и иногда выпускал дым колечками, Florrian и Cejljleh мерились силой, а так как были равны – никто не мог побороть друг друга, и сплетенные руки так и находились в равновесии. Ziba ,старый могучий проверенный сотнями битв чернокнижник, сидел и мило улыбаясь, насколько это возможно для представителя орков, рассказывал Jullett’e и Capitolin’e об ужасах Outland’a. Garretshadow играл в кости со Stain’ом, Saltov’ой и Cristal’ом – и неизменно выигрывал, за что каждый раз получал отборную порцию мата от могучего шамана. Zoda пил вино вместе с Frosttroll’ем и Thunder’oм обсуждая, какой тотем эффективнее против ночных эльфов. Остальные пили, ели, смеялись и шутили.
- Ну так что, Финн, зачем собрал нас тут? – весело крикнул Firralion.
- Угу! Давай говори уж, чего таить! - Прогремел Thunder.
Глядя на них, таких веселых, таурену захотелось заплакать, совсем как ребенку.
- Финн, тебя что-то тревожит, скажи, мы же твои согильдийцы, нам можно поведать все – мягко сказала прекрасная кровавая эльфийка Damochka.
- Я видел сон… Он снится мне уже две недели… - начал таурен, но тут его перебил Garretshadow, который все таки проиграл в кости Stain’y в первый раз и брякнул удивленно:
– Твою мать!...
Раздался общий хохот, Ameliaa, которая сидела на коленях у Apokalipsissa со смеху чуть не упала, но крепкая рука мужа удержала ее.
- Eukahainen! смотри кто к нам пришел! – прокричала Capitalina в один голос с Jullett’ой. – Друид обернулся и увидел пятерых старых друзей – Laden’a, Aleks’y, Sphinx’a, Ickis’a и Darkmarshall’a. Им тут же достали свободные стулья и разлили по бокалам пива и вино. Гомона стало еще больше, ветераны, элита орды они громко приветствовали всех, пили за здоровье собравшихся. Веселой настроение переросло в настоящую бурю веселья, и лишь один друид Eukahainen сидел молча и смотрел в одну точку.
- Финн, да что с тобой! – в один голос произнес Mazzila и Larood!?
- Сон ему снился, рассказывай, Финн! - Проорал уже пьяный Stain.
Друид печально улыбнулся и сказал, просто, обыденно:
- Мне сниться Последний Сон.
Кружка выскользнула из изящных рук красавицы – Damochk’и и с грохотом разбилась о пол таверны. Молчание волной накатило на всех – и уже не было весело никому, даже пьяный Stain молча вперил взгляд в пустую кружку. Darkmarshall едва не выронил посох из сильных рук, а Abgefloren молча сделал такую тягу из трубки, что если бы такую тягу сделал человек – то непременно бы умер.
- Последний… Сон… - мрачно произнес друид Darkmarshall. – Значит пришло время…
-Да. Завра я Ухожу. Проводите меня. Я уйду, как ушел мой отец – в далеких землях альянса, в Westfall’e…
Друид молча встал и вышел, слыша за спиной, как не выдержали нервы девушек и слезы начали литься по их прекрасным щекам.
Завтра, на равнинах Westfall’a, Сну суждено будет сбыться.

Дирижабль прилетел ранним утром, когда солнце не успело еще встать над Grom’ Goll’om. Не желая предаваться печальным думам, Eukahainen поспешил скорее в Westfall, зная, что те, кто придет прощаться с ним, прибудут туда позже.
Дорога мелькала в глазах, серый кодо, чуя печальные мысли своего хозяина периодически грустно рыкал и фыркал.
Вот и все. Вот и земли Альянса.
Таурен едва не вывалился из седла, наблюдая перед собой следующую картину: Огромные костры, до небес, флаги орды, знамена гильдий Horde Malleus, Real Gansta Family, Frost Wolf Clan и Pofugust’ov и огромный отряд!!! Здесь были все, кто хотя бы когда шел рука об руку с Eukahainen’ом. Герои, элита и простые представители орды – тут было не меньше ста пятидесяти человек.
- Поистине это будет царское прощание. – проорал Финн, и все кто был в этом наспех собранном лагере замолчали.
- Враги готовы! – Крикнул великий маг орды – Laden, и Eukahainen посмотрел в сторону Sintinen Hill – там знаменами сияли ряды альянса.
-СЛАВНО! ДА БУДЕТ МОЯ СМЕРТЬ ПАМЯТНА, А Я НЕ ЗАБЫТ!
- ИТСТИННО ТАК, БРАТ, СЛАВА ОРДЕ!!! – прогремела в ответ сотня глоток.
Все было готово, войско выстроилось в линию, точно также поступили и воины альянса. Медленным шагом вперед вышел одинокий друид. Потухший взгляд его серо-голубых глаз не сулил врагам ничего хорошего. Позади ряды воинов орды не двигались, а таурен все шел и шепотом стал напевать старые, полузабытые Гимны Войны, и главную песнь этих гимнов – Песнь Смерти. С каждым шагом голос друида креп, вот шепот превратился в обычный голос, а тот в свою очередь набрал мощь и стал подобен грому. То, что произошло дальше просто ошеломило Eukahainen’a. Сто с лишним глоток затянули в унисон в тауреном Песнь Смерти, и казалось само небо было готово рухнуть на поле битвы, а земля будто бы затряслась, вновь слыша эту полузабытую песнь великого гимна. Войск альянса двинулись навстречу приближающейся фигуре, и таурен с усмешкой заметил какое действие оказывает гимн на альянс – молодые воины просто напросто намочили штаны! А он все пел, пел и вспоминал Темных Богов, вспоминал и просил их подарить Орде победу.
Засвистели стрелы, но ни одна из них не попала в друида, и тут за спиной понеслась лавина тех, кто пришел прощаться с ним, войска орды понеслись вперед, а впереди был одинокий таурен Eukahainen.
Мгновение и облик друида исказился – теперь это был громадный рогатый лев, который стремглав бросился на авангард врага. Крики и стенания были музыкой битвы! Десятки клинков, топоров, стрел в мгновение ока принялись собирать кровавый урожай. Но громче всех был один звук – Песнь Смерти!
И много времени прошло, пока не разметала орды остатки отряда альянса, и кровавые реки залили поле битвы.
Eukahainen собрался с силами и принял форму таурена. Все тело было изранено, еле –еле друид все таки встал. Но не было уже поля битвы, а была лишь ночная туманная равнина, в центре которой стоял седовласый таурен, отец Eukahainena.
- Молодец, сын, я горжусь тобой. – Сказал Viainiameinen, и взяв Eukahainen’a за руку повел его туда, где молниями сверкал огромный портал – врата в иную жизнь… таурен последний раз оглянулся, и ему показалось, что он слышит победоносный крик своих собратьев… А может это лишь показалось. Eukahainen молча повернулся лицом к Порталу и сделал шаг…

- СЛАВА ОРДЕ!!!!!!!!!!!! – Прогремело по всему полю битвы, как раз в тот момент, когда окровавленное тело друида покинула жизнь. Слезы и радости и горя – вот что оросило землю, помимо крови в тот день… Тело Eukahainen’a братья взяли с собой, оно было кремировано и захоронено в Родных землях друида – в Mulgor’e. И до сих пор в песнях и памятных гимнах вспоминают тот день, день Разорение Sintinen Hill’a, но знающие вспоминают этот день как день, когда Ушел Финн…

Молодой таурен - шаман шел по покрытой снегом поляне Mulgor’a и насвистывал какую – то веселую песню, как вдруг внимание его привлек темный монумент. Не задумываясь, шаман свернул по направлению к монументу, и когда подошел, прочитал надпись, которая была повторена на всех языках Орды : «Здесь покоится первый капеллан Horde Malleus, таурен, чье имя знают многие и тот чьи заслуги никогда не померкнут. СЛАВА ОРДЕ, БРАТ! ПОКОЙСЯ С МИРОМ, ТОТ КОГО ЗВАЛИ EUKAHAINEN, ТОТ, КТО САМ ЗВАЛ СЕБЯ КОРОТКО И ПРОСТО – ФИНН…»
Под монументом были свежие цветы и стояла бутыль наикрепчайшего и очень дорогого эля. Шаман таурен встал и тут его поразило как молнией. « Финн…Финн… Eukahainen, мать рассказывала, перед смертью… Финн…»
- Неееееет!!! – Таурен рыдая упал к подножию обелиска и крик его, казалось, был слышен во всем Kalimdor’e – а выкрикивал он лишь одно слово: ОТЕЦ…

[WARG]

Кровь Финна.

Кровавая эльфийка ворочалась в кровати, сон не как не мог прийти к ней. Damochka, а именно так звали эту прекрасную эльфийку, медленно встала с постели. На ней была легкая кружевная ночная рубашка. Эльфийка подошла к столу и налила в хрустальный бокал настой из fadeliaf’ской травы. Вот уже как два месяца минуло с того дня, как ушел навсегда первый капеллан ее гильдии, Horde Malleus. Воспоминания мгновенными образами проносились в голове очаровательной девушки. Не верилось, что этого веселого, любящего петь непристойные частушки, таурена больше нет. Эльфийка печально вздохнула и налила в бока теперь уже крепкого эля. После смерти Финна нельзя было сказать, что все стало неотвратимо плохо, нет, просто всем не хватало веселого таурена, а некоторые члены гильдии совсем замкнулись в себе, те, кто знал Eukahainen’a с самого детства или юности. Abgefloren стал еще более молчалив, и все чаще замечали, что куря трубку, он смотрит в одну точку. Он знал Финна с детства, когда тот не умел еще посох – то правильно в руке держать. Garretshadow и Stain знали Eukahainen’a чуть меньше чем Abgefloren, но и они подверглись некой меланхолии, а Stain все чаще стал напиваться и в одиночку устраивать нападения на земли альянса, казалось, будто он ищет смерти…
Дамочка грустно вздохнула, и легла обратно в теплую постель. Сама того не заметив, прекрасная эльфийка заснула.

Белой стеной валили снег, и на изумительно белом покрывале, которое покрыло землю, виднелись глубокие следы копыт таурена. Damochka молча пошла по следу, с трудом узнавая местность, из – за сильного снегопада. Впереди показалась фигура таурена, который сидел возле небольшого костра, рядом стоял невысокий тотем, сияющий красным светом. Дамочка молча подошла к таурену и ужаснулась! Это был не кто иной как Eukahainen!!! Хотя… Damochka пристально взглянула на молчавшего таурена и поняла – что как бы того не хотелось, это был не Финн, но как похож! Эльфийка молча присела на корточках к костру, и протянула беленькие ручки огню.
- Привет. – сказал таурен и улыбнулся! – мурашки поползли по спине кровавой эльфийки – голос! Этот голос был практически один в один похож на голос Финна. – Меня зовут Sigurd, а тебя?
- Damochka. Sigurd, ты никогда не видел… эээ… некоего Eukahainen’a? – эльфийка заметила как печально улыбнулся таурен – шаман и сказал, наклонив голову, точь-в-точь, как это делал Eukahainen.
- Нет. Я никогда не видел Eukahainen’a.
Досада разлилась по телу красивой эльфийки. Она надеялась услышать другой ответ.
- Я его не видел. Eukahainen мой – отец. Он ушел, даже не зная, что моя мать беременна, его увлекли ратные подвиги и жажда мудрости.
Эльфийка открыла было рот, хотела что-то сказать, но вдруг взяла и рассмеялась весело, заливисто, как смеются только те, кто искренне рад.
- Финн твой отец!!!??? Я всегда знала что он не мог Уйти просто так! Ахахахаха!!! Знай, же, юноша – в тебе течет его кровь, кровь друида Eukahainen’a, которого все мы называли Финном, и это великая кровь!
Таурен кивнул и улыбнулся.
- Кстати, я разговаривал с духом отца… он всем вам передает привет! – сказал таурен – шаман и … и тут Damochka проснулась…
Выпив еще чуть – чуть настойки из Fadeliaf’ской травы, молодая эльфийка улеглась по –удобнее на кровати и тут же заснула хорошим и крепким сном, завтра она обязательно расскажет всем о своем сне.

[WARG]

Клянусь!

- Отец, но я же искупил свою вину смертью! Разве нет? – таурен удивленно уставился на своего отца – седоволосого могучего таурена, который смотрел со всей строгостью на своего сына.
- Нет сын. Те Кто Решают, решили, что тебе нет места в Зеленых Равнинах, и тем более на Золотых Холмах. – отец сказал это так, что слова его плетью хлестнули молодого, но уже Ушедшего друида.
- ЗА ЧТО????!!!! – Проревел таурен друид и в смятении упал на пол Чертогов Судьбы. Тут он не был призраком, нет, это было нечто вроде другой жизни, это было необъяснимо.
-Ты знаешь, сын мой, за что. Служение Им, не прощают. Восьмерка Темных Богов, да не будут названы Их Проклятые Имена, навсегда изгнаны из светлых чертогов, как и их последователи. Сын, это не мое решение.
Молодой друид безмолвно заплакал, а потом вскочил на ноги, и проревел так, что Чертоги Судьбы содрогнулись от его слов:
- ДА БУДУТ ПРОКЛЯТЫ ЭТИ СПРАВЕДЛИВЫЕ БОГИ, ВМЕСТЕ С ИХ НИКЧЕМНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТЬЮ! Я СЛУЖИЛ ТЬМЕ, И НИКОГДА ТЬМА НЕ УЙДЕТ ИЗ МОЕГО СЕРДЦА, И БУДЕТ ВРЕМЯ, КОГДА ТЕМНЫЕ БОГИ ОРДЫ ВНОВЬ БУДУТ ПРАВИТЬ ВСЕМ СУЩИМ, И ТОГДА ОРДА ПОБЕДИТ!
- Сын замолчи-и-и-и!- прокричал отец и тут его фигура исказилась и пропала, чертоги обволок туман и голова того, кого при жизни звали Eukahainen’om закружилась. Казалось, миллион инженерных динамитов разорвались в голове, и потом была тьма. Нет, не тьма а Тьма.

Финн очнулся, и все тело его было объято пламенем. Именно пламенем, он горел, как горят в селениях людей колдуны – еретики, видел как пластами с него слезает кожа, а каковы были мучения!!! Таурен хотел было заплакать – но слез не было – как не было и век, а потом кожа вновь стала нормальной и снова загорелась, доставляя поистине нечеловеческие мучения. Таурен медленно шел и оглядывался – бескрайние пылающие пустоши и толпы тех, кто шел, спотыкаясь, и так же как и он сам, был объят неистовым жадным пламенем. Стенания, плачь, крики и рев наполняли горячий воздух этого безумного места. А Финн все шел и шел, сгорая и вновь рождаясь, пребывая в океане боли.
Сам того не заметя, Eukahainen вышел из серых пустошей, пылающих огнем, вышел и оказался в вонючем болоте, чей зеленый туман нес с собой чуму и первородную смерть. Шаг – ноги уходят все глубже и глубже, зеленая жида обволакивает тело – но таурен знает – надо идти – зачем? – вот этого он уже не ведает. Глаза начинают истекать гноем от болезнетворного тумана, каждый шаг сопровождается рвотой, жижа льется в уши, в рот но шаг за шагом таурен продвигается вперед. «Вот оно, мое вечное посмертие. Я Ушел чтобы предать себя на вечные муки» - подумал таурен и тут же рвотные позывы вновь скрутили его. Он задыхался насмерть и снова восставал из мертвых, чтобы в свою очередь умереть снова.
Но вот и закончились болота, открыв таурену лабиринт из острых камней, цвета вороньего крыла. Шаг и таурен понял, что это Чертоги Ужаса. Стены постоянно сжимались, раздробляя кости, ломая череп и наступала ужасная смерть. Но не это было хуже всего – хуже всего был неописуемый страх, который заставлял ноги подкашиваться, а в глазах становилось темно. Eukahainen слышал в дали крики и стоны таких же несчастных как и он сам, и впереди, в каменном чреве невероятного лабиринта его ждало воплощение ужаса. Громадный, ужасающего вида демон, с сотнями рук-крюков, с двумя головами и единым громадным ртом, в котором было по меньшей мере рядов двадцать острых как кинжалы, зубов. Тварь издавала такие звуки, что первое что почувствовал таурен – это то, как сердце его останавливается от страха. Но он воскрес, и тварь бросилась на него, разрывая на сотни кусков, и крик таурена слился с единой какофонией звуков этого ужасного места. А потом было воскрешение и поглощение заживо.
Таурен тряхнул головой – не было больше лабиринта из острых камней, было застывшее озеро, снег и холод. Холод был такой, что копыта примерзали к поверхности озера. А рядом шли такие же несчастные таурены, кто делал шаг, другой и умирал холодной и мучительной смертью. Eukahainen моргнул, а когда открыл глаза – то они враз превратились в лед, и он чувствовал, как замерзает зрачок, и потом холод перешел на все тело и смерть снова взяла его. И так было бесконечно много раз, пока снежные чертоги смерти не закончились и не явили таурену необычайно красивый сад, с высокими цветущими деревьями, и под каждым деревом лежали прекрасные голые тауренши, крики восхищения и радости были не долгими. Всех тянуло к очаровательным красавицам, и когда началось это массовое совокупление, послышались уже другие крики – таурены кричали, теряя последние силы и их тела затягивало в ужасные покрытые зубами вагины демониц, не менее ужасных – именно такими стали красивые тауренши. Женщины – тауренши, которые наравне с мужчинами провинились и были сосланы в это место в свою очередь находили прекрасных мужчин тауренов, которые в момент совокупления превращались в безобразных демонов, и тела тауренш разрывались громадными шипованными фаллосами. И так происходило десятки и сотни раз. Это был Ад, Инферно, Чертог всего плохого и злого и иначе тут быть не должно.
Eukahainen чувствовал как растет в нем злость, как по венам растекается ярость – он ненавидел всех и тут пред ним предстала арена. Сотни тауренов и тауренш появились на Арене, в руках у каждого было оружие и ярость переполняла их сердца. Кровавая бойня началась, несчастные умирали и сова воскрешались, а потом убивали и умирали сами, и казалось вечно будет происходить эта бессмертная мучительная битва, исход которой только один – смерть.
Дальше были пыточные камеры, где палачи и инквизиторы в личинах людей, дварфов, гномов и ночных эльфов с дренеями пытали несчастных, располосовывая их на куски, вываривая их в масле и растягивая на дыбе и средств для пыток было столько – что казалось и вечности не хватит, чтобы испробовать на себе все эти страдания. Хотелось плакать, но палачи вырвали глаза, хотелось кричать – но язык валялся в углу пыточной комнаты, хотелось пошевелить пальцами – но они были раздробленны тисками.
«Лживые, трусливые Боги! Я ненавижу Вас, я проклинаю Вас! Вы вершители правосудия, кому на бренной земле возносят хвалы миллионы ордынцев! Вы не достойны даже умереть, будьте Вы прокляты, слышите, будьте прокляты! Есть только одни Боги, которые всегда вели Орду вперед и это Истинные Боги, Это Восьмерка Великих Богов Хаоса, кого ныне шепотом вспоминают, называя Темными.» - безмолвно проклинал Eukahainen, зная, что Те Кто Решает слышат его.
В мгновение ока наступила тишина. Таурен был один, одет в свою броню, при своем молоте, нет не том Великом Молоте, при простом, боевом, а тот Молот навеки захоронен под обелиском в память о добром друиде Eukahainen’e. Таурен стоял посреди чертога, богато отделанного, впереди были громадные ворота, а статуи тауренов в немыслимых доспехах стояли по бокам дороги, ведущей к воротам.
С каждым шагом в израненной ужасами этой бездны душе Eukahainen’a крепла тревога и любопытство. Он понял, что это последнее испытание… или нет?
Толкнув резные ворота Eukahainen предстал перед Восемью громадными фигурами, и напротив него стоял знакомый силуэт – Громадный Черный Бог с демоническими крыльями.
- Восьмерка… - прошептал таурен. Чувствуя, как кружится голова.
- Eukahainen, сын Viainiameinen’a, ты прошел тысячу и одну смерть. Ты верен Нам. И за это ты будешь удостоен Метаморфозы. – прогремело в голове таурена, и голос этот был величественен и в нем была громадная сила. – Если ты не боишься смерти – то должен не бояться и жизни. Шагни в эту бездну и ты подвергнешься Метаморфозе и станешь бессмертным, пока оружие или твое желание не сразит тебя. Но помни – покуда ты верен Нам – с тобой будет Сила Тьмы Первородной, дай клятву Тьме, сын Viainiameien’a, и твоя душа навеки будет принадлежать Нам, стань Нашим новым Вестником в мире смертных.
- Клянусь! – рявкнул Eukahainen и шагнул в распростершуюся под ногами бездну, и в голове его звучали гимн смерти и песнь жизни, а также отголосок его последнего слова: «клянусь!»…

Bahamut принес последнюю жертву в подземном храме Темных Богов, и медленно отошел от алтаря, на котором лежал прах и молот Eukahainen’a, взятые из обелиска, который ныне лежит в руинах. Несколько минут ничего не происходило, как вдруг прах начал светиться демоническим кровавым огнем, а над молотом в воздухе стали вспыхивать одна за другой древние руны, которые тут же таяли в воздухе.
На глазах у тайного ордена вихрь поднял прах Eukahainen’a, затем с каждой секундой в безумном смерче стал проявляться силуэт. Сначала это был рогатый скелет, который с каждой секундой все больше обрастал мясом, а кровь жертв начала сама всасываться в тело, и через несколько секунд перед темными адептами предстал голый таурен, и лишь неистовство и ярость в его глазах выдали в нем демоническое присутствие.
- Темные Боги вернули мне жизнь. – несколько задумчиво пророкотал друид. – И эту жизнь я посвящаю Им! ДА ВОССЛАВЯТСЯ ТЕМНЫЕ БОГИ, ВНЕМЛИТЕ МНЕ, Я ПРОШЕЛ ТЫСЯЧУ И ОДНУ СМЕРТЬ И ТЕПЕРЬ МОЯ ЖИЗНЬ – ЭТО КРОВАВАЯ ЖАТВА ВО СЛАВУ ТЕМНЫХ БОГОВ И ВО СЛАВУ ПЬЮЩЕГО КРОВЬ!!!
Друид в мгновение ока поднял свой Молот и по рукояти тут же пробежали искры демонического пламени.
- Где моя пища!? – Рявкнул таурен Eukahainen, точнее то существо, в которое превратился Eukahainen благодаря Темной Метаморфозе  Богов Смерти, Богов Хаоса. Адепты зашумели, и вывели к алтарю несколько дрожащих, полностью обнаженных ночных эльфиек и женщин-людей. Неистовством вспыхнули глаза таурена, и он быстрым движением порвал артерию у первой жертвы и принялся жадно пить кровь. Адепты попятились назад, в ужасе глядя на тень, которую оставлял друид. А тень была вовсе не тенью таурена – тень была громадна и явственно просматривались демонические крылья…

- Отец Лазеурус очнулся! Святой Отец Лазеурус очнулся!!! – молодой инквизитор Марк мчался по лестнице и кричал, что не подобало его званию, но то, что заставило его кричать, поистине прощало все – Святой Отец Лазеурус, величайший инквизитор и охотник на демонов, который после победы над демонической гильдией впал в летаргический сон, продолжавшийся вот уже семнадцать лет, очнулся.
Инквизиторы всех рангов, священники, паладины тайного ордена, все они спешили по лестнице, чтобы своими глазами увидеть Лазеуруса в его Золотом Зале. Толпа окружила старца, который медленно встал с золотой кровати, оглядел взглядом мудрых глаз всех присутствующих и сказал фразу, которая повергла в шок всех, кто находился в Золотых Чертогах:
- Зло снова пришло в наш мир. Демон – Вестник тут...

[WARG]

Праздник Ночи.

Вся деревня праздновала Хорнхейм, день, когда самая длинная ночь и самый короткий день. Bloodhoof Villadge сейчас походила на растревоженный муравейник – десятки тауренов и тауренш танцевали вокруг костра, пели песни, славили Мать Землю, пили вино, эль и молоко. В темном звездном небе расцветали всеми цветами радуги цветы салюта. Молодые шаманы ходили по углю, боролись в формах призрачных волков; воины бились на дуэлях - на кулаках и с оружием; друиды показывали свои достижения в перевоплощениях, в магии природы тайной магии.
-Уахахаха! Ну, кто следующий? – проревел чуток подвыпивший эля молодой воин Feltorr, отъявленный забияка и дебошир, в свои молодые годы он успел уже поколотить многих, и не знал поражения на дуэли, являясь гордостью клана Фархонеров. Молодые таурены, ровесники Feltorr’a не спешили на дуэль – никто не хотел быть поколоченным, ведь все равно этого нахального быка еще никому не удавалось победить. Видя робость ровесников, Feltorr еще громче рассмеялся, и тут его взгляд привлек молодой таурен воин, который только вчера утром пришел в Bloodhoof Villadge , и еще толком не успел ни с кем познакомиться. Он молча сидел и улыбался, осушая очередную кружку с молоком и глядя как танцуют прекрасные тауренши, как развеваются их цветные юбки в безумном веселом танце.
- Эй! Ты! Чего на девок наших лупишься! – проревел Feltorr,- Коли не трус, выходи со мной биться. Молодой таурен с буровато – рыжим мехом и дугообразными, белыми рогами, которые выгибались вниз, и лишь под конец поднимались вверх, молча улыбнулся и встал со скамейки, на которой сидел.
-Уахахаха, ну сейчас я тебе наломаю бока, незнакомец! – проорал буян Feltorr и встал в боевую стойку. Молодой таурен – незнакомец встал напротив нахального молодчика и сжал кулаки. Вставшие вокруг дуэлянтов жители деревни дружно кричали, подбадривали Feltorr’a и незнакомца. Внезапно Feltorr бросился в атаку и атаковал плечом – в глазах Finneliainen’a, а именно так звали таурена – незнакомца, потемнело. Сильный удар в голову едва не лишил Finneliainen’a сознания, но таурен выдержал и атаковал в сам. Его преимущество было в скорости – он был гораздо проворнее сильного Feltorr’a и поэтому стал с легкостью уходить от атак буяна и дебошира. Бой завершил сильный удар в подбородок, который опрокинул Feltorr’a на землю, и тот, весь в снегу медленно поднялся и пожал победителю руку.
- Feltorr мое имя! А тебя как звать? – дружелюбно сказал таурен, отряхивая снег.
- Finneliainen. Рад знакомству. – ответил победитель и тут же предложил: - Может выпьем эля? У вас тут хороший эль!
- Это точно! – радостно крикнул Feltorr и вместе с новым знакомым пошел к столу с выпивкой.
Песни, пляски крики и гам оглушали. Finneliainen, и Feltorr встали из за стола и, пригласив на танец двух красивых тауренш, принялись танцевать.

Sigurd, молодой таурен – шаман первым почуял неладное. В мгновение ока боевые тотемы оказались на земле и пламя огненного тотема волной раскатилось, опаляя тех, кто был в невидимости. Ночные эльфы – роги упали замертво, обожженные пламенем огненного тотема.
- На нас напали! – проревел Sigurd и затрубил в рог, который до этого висел у него на поясе.
Начался хаос, дети и тауренши метались, опрокидывая столы и стулья, бывалые воины, шаманы, охотники и друиды встали в ряд, готовые к бою, и в этот самый миг небо озарилось светом десятка пылающих стрел. Послышались звуки боевых свирелей – конница паладинов альянса набирала ход, и заходила с левого фланга, авангард тяжеловооруженных воинов – людей и дварфов мчался напрямую, в арьергарде войска противника колдовали маги и чернокнижники, сметая магией здания и защитников Bloodhoof Villadge.
С ревом и гулом боевых рогов защитники – таурены, во главе с Бэйном Кровавое Копыто, прияли удар воинского авангарда врага. Молнии заклинаний друидов, пламя шаманских тотемов, лязг оружия, все смешалось.
Finneliainen, видел, как Feltorr схватив свои топоры бросился на ряды врага, снося головы дварфам и людям, пока его самого не сразил опытный воин – человек. Finneliainen, не долго думая, с необычайной скоростью и проворностью кинулся на того, кто убил его нового друга и лишь удача помогла ему победить – одноручный топор вошел как раз в сочленение лат, почти снеся голову человека с плеч. Слева послышался крик – конница паладинов на полном ходу врезалась в ряды защитников, неся с собой смерть. Молодой Finneliainen видел, как могучий человек – паладин расправился опытным друидом – тауреном, который разметал с десяток воинов альянса, проткну его мечом. Правда паладин прожил после этого недолго- меткий выстрел и в голове человека, в левой глазнице торчала оперенная стрела.
таурены бились как бьются настоящие герои, но всем было понятно .эту битву не выиграть. Вскоре полегли все опытные вояки, а небольшой отряд молодых тауренов во главе с Бэйном остался в окружении, позади, где – то за пылающими домами плакали дети и женщины.
Внезапно вперед вышел человек в рясе священника и на ломаном, ужасно искаженном языке тауренов сказал:
- Если вы не будете сопротивляться вам будет дарована жизнь.
- Жизнь в рабстве – это не жизнь. – громогласно сказал Бэйн, по-крепче беря свой двуручный топор.
Молчание длилось с минуту, все ждали продолжения битвы, но вдруг послышался свист. Хриплый, прерывающийся свист, перешел в какую – то печальную песенку. Альянс удивленно уставился на мост, дорога через который вела в Thunder Blaff, там шел одинокий таурен, табард его был изодран, но в темноте все равно проглядывала эмблема его гильдии – восьмиконечная звезда, символ Хаоса. Таурен шел медленно, в руках у него был странного вида молот, который периодически вспыхивал кроваво-красным пламенем. Взгляд таурена был прикован к земле, он по-прежнему напева какую-то грустную песню.
- Команда номер один. Огонь! – рявкнул седобородый человек – паладин, и небольшая туча стрел взлетела вверх, нацеленная на одинокого таурена. Каким-то чудесным образом ни одна стрела не задела друида. Паладин нахмурил брови и решил подождать, отдав войску соответствующий приказ.
Таурен медленно приближался к кольцу захватчиков, молот с каждым шагов все сильнее и сильнее пылал проклятым огнем в его руках. Друид подошел в упор к троим магам – людям и медленно поднял голову. Без приказа, маги начали колдовать пиробласты – и все кто увидел взгляд лишенный зрачков кроваво алых, казалось даже пылающих глаз – не выдержал и бросился в атаку.
Взмах демонического Молота – и трое магов отлетели к ногам седобородого паладина.
- Все в атаку! – рявкнул паладин, он то знал, что Знак Хаоса был всегда только у одной гильдии, той самой проклятой гильдии, члены которой отдали свою душу Темным Богам еще 17 лет назад.
Бэйн тоже не медлил – группа тауренов бросилась в битву, сметая обескураженных захватчиков. Finneliainen в мгновение ока оказался в центре битвы, орудуя одноручным топором и прикрываясь небольшим щитом. Боль пронзила правую ногу – паладин очень удачно атаковал мечом, а дальше было все как в тумане. Удар мечом в сердце – таурен видел как медленно рвутся звенья кольчуги, чувствовал, как острый холодный клинок разворачивая ребра входит в грудь, как острие проникает в сердце.
«Я умер. Вот и все» - были последние мысли молодого воина, он уже со сторону наблюдал за тем, как из его рта льется кровь, как он падает на землю, как на и бес того испачканный кровью снег льется еще и его кровь, но почему все было так медленно?
- Finneliainen. Finneliainen!!! Fineliainen – шептали голоса, - прими Их покровительство и ты будешь жить. Служи Им! Finneliainen!!! Прими Силу, наших Хозяев! – голоса разрывали сознание, и тут таурен понял, что он уже не на Kalimdor’e, не в Bloodhoof Villadge, а посреди туманной равнины, вот только туман был кроваво - красный.
-Где я?! – крикнул таурен
-Прими Их силу, молодой Finneliainen. это тебе говорю я, Вестник Темных Богов, падший и восставший, Eukahainen. Прими бессмертие…
-Что я должен сделать? – казалось время тут течет очень медленно, казалось, его даже можно было потрогать, ощутить…
-Клянись! Дай Клятву служить Им! КЛЯНИСЬ!!! – прогремел голос того, кто назвал себя Eukahainen’om.
-Клянись, дай Им клятву верности! И ты получишь все!!! КЛЯНИСЬ! – шептали голоса.
Finneliainen понял ,что сказав лишь одно слово он пойдет по пути, с которого уже не свернуть…
-Клянусь… - мгновение и молодой таурен вновь очутился в битве, а тот самый паладин, который, как показалось, ранил его в ногу и… в сердце? Он стоял спиной к таурену, сражаясь с молодым шаманов Sigurd’om. Взмах топора и разрубленный от темечка до зада паладин упал грудой мяса на окровавленный снег. Впереди, сокрытый волной напавших, смеялся тот самый друид, который назвался Eukahainen’om в тот самом странном мгновении смерти. Что было дальше – трудно описать словами. Превосходящие численно противники побежали. Именно не отступали, ведя арьергардные бои, а бежали, плакали, кричали а их преследовал… настоящий демон. Finneliainen почувствовал как сила наполняет его и бросился в безумии в погоню. Большой, весь объятый пламенем цвета крови, с невообразимо чудовищным молотом. Демон не давал уйти никому, разрывая в клочья, разбивая молотом тех, кто тщетно пытался скрыться.
Finneliainen догонял тех, кто пытался убежать, и разрубал тех, кого догонял. Несколько минут прошло и на поле битвы опустилась тишина. Весь в крови, Finneliainen вернулся в деревню. Друида больше он не видел. Оставшиеся в живых косо смотрели на него, а когда он подходил, сторонились и молча уходили с дороги. Таурен искренне не понимал в чем дело.
- Уходи отсюда… - прошептал Бэйн Блудхуфф. – Проклятый Хаосом, уходи отсюда!
Finneliainen был ошеломлен, топор выпал из рук. Он был со всеми, он бился как и все, почему же его так позорно прогоняют прочь? Правое плечо нещадно заболело, и сквозь оторванный рукав кольчуги темно фиолетовым проклятым колдовским светом светилось клеймо в виде восьмиконечной Звезды Хаоса, знака, несущего в себе первородную силу разрушения. Finneliainen не стал ничего говорить, он просто молча развернулся и пошел туда, куда глядели его глаза.
Когда он прошел столько, что деревня скрылась из виду, его окрикнул знакомый и в тоже время несколько изменившийся голос:
-Эй! Дружище! Они тоже дали тебе жизнь? – Finneliainen обернулся и увидел, что к нему идет его недавний знакомый, Feltorr, на груди которого тоже клеймо Хаоса, и он был не один. Трое тауренов шли за ним – молодой друид, и двое охотников. Finneliainen мог бы поклясться, что собственными глазами видел как пал замертво Feltorr, воистину это чудо, вторая жизнь…
- Я хочу есть – пожаловался Feltorr, - и думаю, что теперь простая пища не принесет мне особого удовлетворения…
- Да… - прошептал Finneliainen, вспоминая все слова, которые ему сказали Темные Боги и Eukahainen в момент его смерти. – Нам нужно найти того друида, его зовут Eukahainen, и он знает о нашей новой жизни больше чем мы сами, но я знаю лишь одно – грядет время великих перемен.
Таурены помолчали, а потом дружно зашагали в сторону Barrens’ов.

[WARG]

Несущий Смерть.

- Так! Чертята! А ну сидеть спокойно, мать вашу! Мы тут не эльфам уши отрезаем, а постигаем черную магию! – рявкнул седобородый орк – колдун, и медленно, грузно опираясь на свой посох, начал ходить кругами. Молодые орки сидели на небольших скамейках, в руках у каждого был ритуальный кинжал и небольшой ученический скипетр. Орки болтали, хохотали, но строгий учитель умел успокоить, например, в прошлый раз молодому Агхарру строгий учитель Торхан наколдовал молчание и бедняга два дня не мог молвить слова, а Ziba за то, что сам попытался вызвать импа, не зная заклинаний, висел вниз головой весь день.
- А сейчас, пока вы будете чертить магические пентаграммы и раскладывать ингредиенты для вызова из мира тени импов, я расскажу вам легенду о величайшем чернокнижнике Морнхотепе, величайшем мертвеце – колдуне, кстати, моем первом ученике…

- Ziba! Сколько времени тебе еще нужно? – Воин таурен Gips орал, перекрикивая звуки битвы. – Нас сминают, медленно но верно!
Чернокнижник, не поднимая головы, сказал, и голос его был подобен холодному ветру:
- Продержитесь еще три минуты. За это время я смогу закончить.
Таурен ничего не ответил, и через мгновение исчез за частоколом Crossroads’a. Ziba медленно, но уверенно чертил серебряным кинжалом гептаграмму, посыпая след от кинжала тертой кожей летучей мыши. Звуки боя становились все ближе, могучий опытный чернокнижник понимал, что все зависит от него.
- ЗА ОРДУ!!! – проревел орк – шаман Stain и кинулся на двоих эльфов –воинов, размахивая громадным двуручным топором. – ZIBA, СКОРЕЕ!!!
Последний росчерк, и вот она, маленькая капелька на человеческий череп, капелька девственной человеческой крови.
- Отступайте! – рявкнул Ziba, и встал над гептаграммой в полый рост. – Все за флай мастера!
Ордынцы молча отступили; разгоряченные битвой, воины альянса с боевыми кличами бросились вперед, десятки пылающих стрел прорезали воздух, попадая в отступающих ордынцев, в здания и в землю, обильно политую кровью орды и альянса.
И лишь один ордынец остался стоять впереди, рядом с магической фигурой. Скрестив руки на груди, чернокнижник Ziba стоял и смеялся.
Враги поняли все слишком поздно и бегства не получилось. Гептаграмма засветилась демоническим зеленым пламенем, и в мгновение ока из нее вылетела пылающая тем же демоническим пламенем мертвая голова. Оскаленные черепа, один за другим вылетали из гептаграммы и догоняли бегущих врагов. В миг поле боя превратилось в поле бойни. Черепа рвали пластинчатые доспехи как тряпки, вгрызались в тело, рвали жилы, вгрызались в мясо несчастных.
Через пять минут стоны прекратились и черепа устремились к своему создателю. Подобно пчелам, черепа кружили вокруг гордо ступающего чернокнижника, и имя ему Ziba, Несущий Смерть. Поистине картина была ужасной – изодранные в фарш враги и гордо ступающий орк – колдун вокруг которого, словно кометы, носились пылающие черепа.
- Победа! – раздался общий крик. – Ziba! Ziba! Ziba! – славили ордынцы великого чернокнижника а тот лишь молча кивнул, призвал демонического коня и помчался в даль, и долго еще смотрели вслед удаляющейся фигуре защитники Crossroads’a.

- Отдай! Это мой скорпионий хвост! – кричал маленький Архорр, вцепившись в воротник робы молодого Улдарна. – Сейчас уже урок будет, отдай, гадина!
-Тихо там, кхе, кхе… - прозвучал хриплый голос слепого Торхана. – сегодня занятие с проклятиями, но сперва… кхе кхе кхе – старый слепой чернокнижник зашелся в жестоком кашле. Молодые орки сели на скамейки и молча уставились на учителя, ловя каждое его слово.
-Но сперва я расскажу вам историю об одном могучем и великом чернокнижнике, когда нибудь, может быть, некоторые из вас станут как он… Я расскажу вам легенду о Zibe, чернокнижнике Horde Malleus , великом герое, чье имя вслух бояться произносить люди и дварфы, гномы и ночные эльфы. Я расскажу вам о Несущем Смерть…

[WARG]

Несущий Смерть. Ангел Анаэннора.

Вор Скарлем в предвкушении потирал полусгнившие ладони. Маленькие изящные кинжалы блестели при свете Луны, и переливались бледно зеленым светом.
- Долго еще? – проворчал воин – орк, нервно касаясь рукояти катаны. Чернокнижник орк не удостоил воина даже взглядом, а по - прежнему продолжал сыпать в пламя какую-то пыль и шептать слова на незнакомом языке. Еще один воин – таурен громко пыхтел, не выпуская из рук громадного двуручного молота, как будто ожидая атаки в любой момент.
- Все – тихо сказал чернокнижник и отступил на шаг. Дверь небольшой пирамиды в Silithus’e засветилась голубовато зеленым светом и медленно, будто нехотя открылась. Пирамида над поверхностью была едва ли выше ростом, чем воин таурен Малхорн, и перед тем как войти внутрь, воину пришлось нагнуться.
- Молодец Ziba! – нетерпеливо бросил рога – андед, и поспешил скрыться в черном проеме.
Четверо спутников оказались в небольшой довольно тесной комнате – самой вершине пирамиды. Пахло плесенью и какими – то грибами, а еще было очень тяжело дышать от пыли и песка.
- В центре проход. – сказал Ziba, указывая на едва различимую плиту в центре пола. Воин – таурен мигом подошел к потайной плите и с размаху, ударил по ней молотом. Трещина мигом поползла по плите, после чего та разломалась на куски и провалилась вниз, явив искателям сокровищ темный проход, черное квадратное отверстие в полу.
- Подождите, сказал воин орк Артаниус, и быстро достал из походной сумы клочок льняной ткани который тут же поджег и бросил вниз, наблюдая, куда попадет пылающая ткань.
- Можно прыгать – сказал орк и первый воплотил свои слова в жизнь. Все услышали глухой удар и приглушенный голос орка: - Не медлите.
Вслед за орком спустились все остальные, Артаниус зажег факел и искатели сокровищ оказались в первом лабиринте. Оплетенные паутиной стены, заплетенные в коконы иссохшиеся трупы, говорили о наличие в пирамиде стражей.
Шли часы, и четверо героев медленно но верно спускались вниз, обходя оплетенные паутиной лабиринты, и вел всех чернокнижник Ziba.
- Стойте! – рявкнул орк, выставив вперед свою катану. Свет факела тонул в непроглядной тьме нового длинного коридора. – Пауки! – крикнул орк как раз в тот момент когда волна громадных тварей накатила на четверых искателей приключений. С боевыми кличами воины кинулись вперед, рога орудовал сбоку а чернокнижник орк Ziba периодически колдовал огненный дождь, превращая пауков в обгорелые кучки дымящихся останков. Волна прекратилась также внезапно как и появилась. Артаниус молча пнул одну обгорелую кучку и посветив факелом, дал знак, что дальше можно идти.
Ziba было как – то не по себе. С каждым шагом он чувствовал присутствие могущественного артефакта – Сферы Морнхотепа, принадлежавшего величайшему аднеду – чернокнижнику. С каждым шагом в голове все громче и громче звучал голос который как думал Ziba, он забыл навсегда. Этот голос ни с чем нельзя перепутать, это голос одного из Темных Богов, голос Анаэннора, покровителя черной магии.
Чернокнижник тряхнул головой и голос на мгновение пропал.
- Смотрите, мы пришли куда надо! – восторженно крикнул андед – вор, кидаясь к первому саркофагу, усыпанному золотом. К сожалению предупреждающий крик Zid’ы не успел вернуть Скарлема назад. Плиты вокруг первого саркофага провалились, и андед полетел вниз, где, безусловно, ждала его вторая и последняя смерть.
- Ндаа… - вздохнул таурен Малхорн, перехватывая молот получше, - Ziba, скажи вокруг каких саркофагов нет подобных неприятных сюрпризов.
Колдовство видения невидимого никогда не подводило опытного колдуна Horde Malleus, и он указал на те саркофаги, подступ к которым был открыт. Кивнув, таурен подошел к первому безопасному саркофагу и снял крышку. Золото. Сотни, тысячи, десятки тысяч золотых монет буквально ослепляли своим прекрасным блеском. По стене длинного зала с саркофагами висели старые факела, которые тут же зажег Артаниус. В зале стало светло. Трое оставшихся в живых искателей сокровищ принялись открывать саркофаг за саркофагом. Драгоценные камни, кольца, свитки, артефактное оружие – тут было все. Воины принялись загружать себя золотом, драгоценными камнями, брали эпическое оружие, а Ziba стоял и не мог двинуться с места.

- ТЫ ПРИШЕЛ В ЧЕРТОГИ МОЕГО АНГЕЛА, ЧЕРНОКНИЖНИКА МОРНХОТЕПА! ТЫ ЗНАЕШЬ ЧТО ТЕБЯ ЖДЕТ ТУТ ТОЛЬКО СМЕРТЬ! – громоподобно сказала громадная фигура с черными крыльями летучей мыши в длинном сверкающем багровыми молниями балахоне. В одной руке у Бога была черная книга, закладка которой была цепь из черепов, в другой руке бог держал посох, громадный костяной посох с шипами, набалдашником которого был драконий череп, мертвые глазницы которого пылали ядовито - зеленым огнем.
- Я не знал что он был твоим ангелом… о Великий! – Ziba держался даже несколько резко и храбро, представ перед Темным Богом черной магии.
- ОТВЕТЬ МНЕ, ОДНАЖДЫ СЛУЖИВШИЙ НАМ, СОГЛАСИШЬСЯ ЛИ ТЫ ПРИНЯТЬ В ДАР БЕССМЕРТИЕ В ОБМЕН НА ЖИЗНЬ? ТО, ЧТО УТЕРЯЛ ТЫ ДЕСЯТОК С ЛИШИМ ЛЕТ НАЗАД?!
Ziba огляделся: вокруг сверкали молнии, он был как бы нигде – не было ни потолка, ни пола, ни стен, лишь темные потоки энергии и громадная фигура Бога.
- А если я откажусь, что будет со мной? – сказал Ziba и отступил на шаг назад, ожидая что Бог Хаос обратит его в прах в мгновение ока.
- УАХАХАХАХА! НУ ТОГДА СМОТРИ!!! – засмеялся старый бог и в мгновение ока молнии исчезли и Ziba увидел картину: двое воинов решаются его убить, и у них это почти получается, но в последний момент израненный чернокнижник убивает обоих. Потом, еле –еле Ziba выбрался из пирамиды и тут его уже ждали… Отряд альянса, маги ,чернокнижники, воины, парочка паладинов, и воинов. Плен. Пытки. Картину сменялись одна за другой. Вот Eukahainen и Garrtshadow, первый в обличие демона, они проникли в цитадель спасти его, но тоже угодили в ловушку, и опять картины пыток и, в конце концов, казнь на главной площади Stormwind’a, но хуже было не это. Horde Malleus отправились спасать своих братьев, и все они были уничтожены отрядом крестоносцев альянса, превосходивших численностью братьев гильдии.
- Я принимаю Силу Тьмы. – мрачно сказал Ziba.
- ТАК БУДЬ ЖЕ МОИМ НОВЫМ АНГЕЛОМ! ТАК УМРИ ЖЕ! УАХАХАХАХА! – прогремел голос Бога и все померкло.

- Смотри, он сам дохнет! Хахаха! – Засмеялся орк, держа наизготовку свою катану, видя как орк - чернокнижник повалился на пол зала, захлебываясь кровью. Тело Zib’ы изогнулось, и струя крови брызнула изо рта, едва не долетев до орка – воина.
- Уходим. Тьма с ним, сказал Малхорн и медленно двигаясь из – за артефактного оружия и награбленного золота перешагнул через труп орка.
- Ты прав, со мной Тьма… - послышался голос за спиной орка и таурена. Воины в миг обернулись, бросив на пол награбленное золото и драгоценности. Чернокнижник с пылающими глазами, весь объятый зеленым пламенем превращался в непонятное существо. Секунда замешательства стоила воинам жизни. Демон с черноперыми крыльями, скорее даже не демон а темный ангел, с мгновение ока выпил жизнь из тел орка и таурена. Красными полосами по воздуху неслась кровь к восставшему из мертвых, к Несущему Смерть, а Сфера Морнхотепа жадно впитывало ее, становясь еще более сильной.

- Командир, у меня плохое предчувствие… - обратился маг – человек к командиру отряда – коренастому воину – дварфу.
- Хм… предчувствие? И в чем оно заключается, расска… - командир не договорил, так как пирамида, где они ожидали возвращения отряда ордынцев, содрогнулась. Мгновение и вершина пирамиды взорвалась сотней каменных осколков в слегка светлеющем небе появилось ужасное существо – орк, и в тоже время не орк, с большими черноперыми крыльями. Холодящий душу смех разорвал воздух. Альянс ударил, слаженным ударом, но все было тщетно, пока не настало утро, этого демона или ангела победить было нельзя. Сфера Морнхотепа ненасытно принялась вытягивать кровь из тел врагов. И через несколько минут вокруг пирамиды лежало около десятка иссушенных тел, а темный ангел помчался вдаль, зная точно, кого ему нужно найти. А найти ему нужно было Вестника, того, кем стал Eukahainen, вернувшись в этот мир…

[WARG]

И да будут прокляты они.
(История Alessandro)

Половицы мрачного деревянного дома скрипели под шагами двоих могучих дварфов и одного гнома. На плечах у дварфов лежали оглушенные девушки – одна кровавая эльфийка, вторая – девушка человеческой расы. На чердаке все было уже давно готово и глаза гнома Седрика безумно блестели, а похоть и безумие рвали душу. Дварфы приковали бесчувственных девушек к специальной стойке, стальные оковы прочно сомкнулись на худеньких запястьях. Гном в предвкушении потер руки.
- Можете быть свободны, я позову, если что – противным высоким голосом проговорил гном. Дварфы молча спустились по лестнице и, встав возле запыленного стола, как по команде достали фляги с крепчайшим красным элем.
- Чертов выродок. – сказал широкоплечий черноволосый дварф с черной лопатоподобной бородой. – Ненавижу этого ублюдка.
- Да… Коли бы не его отец – мэр этого городишка, и не дядя – главный контрабандист этих мест – саморучно пришлепнул бы недоноска… - Задумчиво сказал рыжебородый дварф с длинной бородой, заплетенной в косу. – Хотя дядя его – отличный дварф, и я горжусь, что работаю у него!
- Это точно! Малколм Дуболом отличный мужик! За него! – сказал дварф и сделал громадный глоток.

- Иди сюда моя сука! – Седрик взял длинную стальную иглу и принялся щекотать бьющуюся в оковах девушку – человека. Бедняжка билась в оковах, плакала, но кляп не давал ей произнести и звука. Бедная, изнасилованная, она была жертвой в логове этого безумного карлика-маньяка. Игла вонзилась в голую ножку, и бедная девушка еще сильнее затрепыхалась, рыдая. Эльфийка крови молча смотрела на пытки и извращения гнома, она знала, что ее ждет то же самое, а может даже и хуже, но она не подавала виду, что боится.
- Сейчас ты почувствуешь меня, и мерзкий гном принялся снова насиловать несчастную жертву.

- Ты слышишь? – рявкнул рыжебородый дварф и достал свой двуручный топор. – Музыка?!
- Возле дома! Скорее! Кто это мог проникнуть на территорию владений мэра?! – черноволосый воин вытащил два меча – ну сейчас поиграемся!
Двое дварфов вышли на улицу, и в свете луны на снегу увидели следы.
- Кто вторгся во владения мэра Вэльмона?! Это частная территория! - рявкнул рыжебородый дварф и хищно оскалился, видя как приближается к ним одинокая фигура. Приближающийся играл на скрипке, и в темноте нельзя было рассмотреть вооружен ли приближающийся.
- Ну сейчас ты поплачешь, - рассмеялся рыжеволосый дварф и кинулся в атаку. Быстрый взмах руки со смычком, и тело рыжего упало, разлагаясь заживо за считанные секунды. Второй дварф тоже не успел произнести и звука. Теневой болт врезался в грудь и дварф упал замертво, тихо хрипя и брызгая кровавой слюной.
Переступая через трупы, в дверь дома вошел андэд, за спиной которого была скрипка.

- Ну что? Теперь ты на очереди моя дрянь? - Поигрывая ножом, гном подошел к эльфийке крови. Девушка – человек была уже мертва, точнее практически заживо освежевана. Половицы позади скрипнули, и гном невольно вздрогнул.
- Черт, я же сказал, пока я не закончу – меня никому не беспокоить!!!
- Мвахахаха, помнишь меня – хриплый голос, голос без жизни и эмоции, голос мертвого.
Седрик мгновенно обернулся. В руке его был нож и это было его единственное спасение.
- Даже не думай, мразь. – взмах руки и на месте кисти вмиг оказалась полусгнившая разлагающаяся плоть, а нож превратился в ржавый тупой кусок металла.
Седрик заорал, стал звать на помощь, но через секунду вдруг стал захлебываться словами и в ужасе и боли открыл рот. От языка остался лишь гнилой уродливый кусок. Гном упал и попятился, он понимал, что пришла его смерть, пришел час плотить по счетам, и смертью был этот андэд – варлок.
- Может быть, ты забыл меня? Посмотри на этот ремень, навсегда впечатанный в мой череп – не узнаешь меня? – Андэд откинул длинные волосы назад и на лице с потухшими глазами крест накрест был приколочен короткими пыточными гвоздиками кожаные ремни – метка всех колдунов, черных магов, которых приговорили к смертной казни за черную магию. Гном начал скулить и пытаться произнести что-то, но гнилой кусок вместо языка не позволял ему сделать это. Андэд все предусмотрел. Д дома отца от этого одинокого домика было метров 200 - 250
- Alessandro. Да, именно тот самый скрипач и алхимик, варлок, которого по твоей воли приговорили к смертной казни. – гном уперся в стену, ожидая свою мучительную смерть.
- А вот это тебе за Эмили. – колдун взмахнул рукой и гном начал медленно и заживо сгнивать сразу во всех конечностях. Седрик валялся, мычал, пыхтел, плакал и ползал, а медленная и очень мучительная смерть с каждой секундой забирала его к себе, вбирала его в себя. Вот уже начала сгнивать кожа лица, отвалились веки, и безумно вращающиеся яблоки глаз тоже начали покрываться темным налетом и отгнивать, а тело в мгновение рассыпалось на тлен. Осталась только голова.
Андэд освободил обнаженную кровавую эльфийку и тут воспоминания накатили на него громадной океанской волной…

<<- Что ты, не беспокойся, милый! – Очаровательная Эмили красиво улыбнулась и поцеловала длинноволосого человека, своего жениха, в губы.
- Не нравится мне все это. Этот дом на окраине владений мэра. Его странный сынок. Сдается мне, они не ведомость о закупке тебе вручить хотят, а что-то задумали нечистое... – Alessandro нахмурился.
- Ну, будет тебе, мой маэстро! Не беспокойся, если я не вернусь через час на наше с тобой священное место – то можешь идти спасать меня, мой герой – и она чудесно хихикнула.
- Хорошо, жду час. – Alessandro грустно улыбнулся и поцеловал свою невесту. Тогда он еще не знал, что целует ее в последний раз.
Эмили ушла, а молодой варлок направился к небольшому ключу, что бил в роще близ их родного города, бил всегда и летом и сейчас – зимой.

Время тянулось медленно, и когда прошел почти час, Alessandro не выдержал и помчался по тайным тропам во владения мэра. До дома на окраине оставалось совсем недолго, и Alessandro побежал еще быстрее.
Обойдя двоих дварфов, которые курили, сидя на сугробе снега, варлок проскочил в дом. Лента, которая валялась на лестнице, ведущей на чердак, заставила молодого Alessandro вздрогнуть, а к горлу подкатил ком. Это была лента с головы Эмили. Медленно, чтобы его не услышали, парень поднялся по лестнице и то, что предстало перед его глазами, заставило в плаче бросится с кротким ножом на полуголого гнома, который в своем сумасшедшем безумии насиловал уже мертвую изуродованную девушку… Его невесту…
С ревом Alessandro кинулся на маньяка, и нож его глубоко вонзился в ногу выродка. Но испугавшийся гном – это было последнее, что он увидел, пока тьма не накрыла его.

Очнулся варлок в темнице, прикованный кандалами к стене. Избитый, Alessandro еле-еле открыл глаза и увидел палача Мэггота. Он готовил черные ремни и считал короткие гвоздики. Мысли вихрем носились в голове варлока.
- Ну ты за все ответишь, мразь, поганый колдун! Это ж надо! Такую красавицу погубить! Ну ничего, тебе еще воздастся. – и палач подошел к пленнику, держа ремни и гвозди в одной руке и молоток – в другой. -Вот тебе клеймо, мразь!
И палач один за другим принялся вбивать гвозди в череп варлока. Alessandro не дождался завершения этой жуткой процедуры, он потерял сознание от боли.

- Приведите его в чувства! Пусть он слышит приговор! – рявкнул судья Эллиас. – И Alessandro почувствовал, как ледяная вода стекает по голому телу. Он открыл глаза и увидел, что весь город собрался на замерзшем пустыре, а его цепями пригвоздили к кольям, вбитым в ледяную землю. Только набедренная повязка – вот что осталось от одежды. Варлок почувствовал жуткий холод. Он не слышал приговора, он все знал наперед, - убийца при помощи власти отца подстроил все, и теперь он, невиновный, умрет тут, замерзнув насмерть.
Alessandro едва находился в сознании, и все что он смог сказать, не слыша собственного голоса:
- Я отомщу тебе, мразь! Помни это, я отомщу!... – несомненно, эта извращенческая тварь Седрик слышал его слова.
Alessandro видел заходящее солнце последний раз. Помощники палача выкололи обвиняемому глаза. Упав на колени, варок шептал лишь одну фразу: « Я отомщу за тебя, моя любовь, отомщу»…
Дальше в течение нескольких часов Alessandro поливали ледяной водой. Он не видел этого, лишь чувствовал, как холод проникает в душу, а потом был алый свет…

«Боль… Воспоминание… Чувство… Что со мной? Где я? Этот слабый свет? Откуда он? Это же луна! Вот в чем дело, неужели мне все это приснилось!?» Alessandro поднялся на локти – оказалось он лежал в замерзшей, слегка присыпанной землей яме. Тут его взгляд упал на руки... «Нет. Все это правда. Я мертв, я полусгнивший мертвец… я андэд…» Alessandro встал и потрогал свои глаза, точнее глазницы. Потухшие очи, пустые дырки на месте глаз, но он видел! Он видел, и это было главное! «Вот и настало время мести! Год или больше? Сколько прошло? Я не знаю, но я знаю одно – я воскрес не просто так! Седрик, Вэльмон, и все те, кто помогал вам, вы поплатитесь, я клянусь, вы поплатитесь! И я сыграю над вашими телами торжественную мелодию мести!»
Андэд встал и пошел, а свет растущей, почти полной луны освещал его мертвое лицо, на котором были прибиты ремни… >>

- Музыка? Какого черта?! – Толстый гном Вэльмон нехотя поднялся с кровати, не желая разбудить жену. – Чертовы прохиндеи, за что им только платят! Как чертов музыкант проник под мои окна!
Гном высунулся в окно и обомлел. Стоя на трупах охранников, андэд с размаху кинул что-то круглое прямо в окно, и попал в мэра, да так, что тот отлетел к стене. И тут же снова печально запела скрипка. Вэльмон поднял нечто шарообразное, то что кинул в окно этот негодяй и расплакался, закусив губу. Это была голова его любимого и единственного сыночка, отгнившая, изуродованная заклятьем голова.
Вэльмон подошел к окну, как оказалось, в последний раз. Заклинания рунами и письменами вспыхнули на земле и огненный дождь обрушился на дом мэра. Долго еще пламя лизало почерневшие руины.

Alessandro молча шел по заснеженной дороге, а позади догорал город его врагов – представителей альянса, город тех, кто когда-то обвинил его в черной магии и убийстве собственной невесты. И да будут прокляты они, все, кто встанет на его пути - на пути его мести, на пути его войны.

[WARG]

Битва Богов

Отряд маршировал по пескам Tanaris’a в сторону Un’Goro Crater’a. Это были ордынцы, многие в табардах с изображением Восьмиконечной Звезды Хаоса. Впереди отряда летело непонятное крылатое существо, напоминающее ангела, и шел большой, объятый демоническим огнем монстр. Отряд шел молча и достаточно быстрым шагом, и ни одна пустынная тварь Tanaris’a не посмела встать на пути демонической процессии.
- Во имя Господа и Трисветлых богов!!! Они собираются сотворить нечто ужасное! Они идут в Un’Goro Crater! – Отец Лазеурус, очнувшийся недавно от летаргического сна собрал верховный совет Альянса. – Именем Света заклинаю вас, Сыны Альянса, мы должны остановить нечестивцев, иначе они приведут в этот мир зло, гораздо более страшное, чем аватар Бога Тьмы в прошлый раз. Я смею не безосновательно полагать, что они собираются призвать в этот мир… - святой отец, величайший охотник на демонов на мгновение замолчал. – Они могут призвать в наш мир Бога Тьмы, Того, чье имя я не буду произносить, назову лишь, как его величают – Пьющий Кровь.
Молчание - вот чем встретили слова святого отца. Страх и пустота – вот что рождается в душе, при упоминании о Древнем Боге Тьмы.
- Рыцари Святого Ордена отдадут жизнь за Трисветлых Богов и Господа! – встал магистр древнего ордена рыцарей, охотников на демонов, и клятвенно положил правую руку на грудь.
- Во имя мира! За Хазмодан! – проревел Двэлвэн Золотобородый, глава ордена Каменных Стражей, ордена гномов и дварфов.
- Жизнь за Элуну! – прекрасная ночная эльфийка Алья’Ми’Эльтэ встала, и вокруг нее засветился голубовато – белый ареол.
Лазеурус кивнул головой и сказал:
- Я тоже отдам жизнь за этот мир, чтобы свет всегда был светом и всегда разгонял тьму. Но к сожалению мы сможем победить только жертвой. Нужна жертва чтобы небеса осветились светом и Свет Его пролился на головы врага. Ужас и гнев вызовет эта жертва у вас, но по-другому мы не победим зло…
В ужас пришли участники совета, когда услышали, на что придется пойти, чтобы победить врага…
- Сегодня, братья, мы сокрушим все преграды! Тьма поведет нас к победе, Бессмертная Багровая Тьма! Все вы, братья Horde Malleus и вы, те, кто поклялся служить Темным Богам, вы поможете вернуться в наш мир Тому, Кто, Хранит Тьму! Слава Пьющему Кровь!!! – и около двух сотен глоток проревело в ответ, славя Восьмерку Темных Богов, а демон – вестник, тот, который когда-то был тауреном - друидом Eukahainen’om продолжал:
- Во имя Темного Пакта, да начнется же жертвенная церемония, и да будет так, как писано в Темном Пророчестве – «И да явятся в мир четыре Хранителя Тьмы, и Один Ангел, да откроют они Тьме Души свои, и да оружие их будет ключом в этот мир, и да явится Он, чтобы призвать Остальных, и настанет последний день света и последний день Альянса, и власть Орды и власть Бессмертной Тьмы будет вечна…»
На жертвенный алтарь стали выводить пленников, прямиком из открытого портала, который открыл Ziba, ангел Анаэннора. Возле алтаря стояли андэд Garretshadow, могучий орк - шаман Stain и рога - андэд Abgefloren.
- Воплотим же последних Хранителей! Ибо не возможен будет ритуал, коли не будет Хранителей – ревел демон Eukahainen. – Да будет так! Явите мне еще троих Хранителей! И пусть ангел Анаэннора поможет им воплотится на земле!
Ziba воспарил в небеса, неся в руке Сферу Морнхотепа. Потемнело небо в предчувствии великих перемен, а на алтаре начали пытать и убивать пленных людей, дварфов, ночных эльфов, гномов и дренеев.
Все в крови, хранители Молотов в экстазе упали на землю, и тут началась Метаморфоза.
Первым встал Garretshadow, громадный, с демоническими мечами, которые росли прямо из его рук, весь в огромных костяных шипах, он олицетворял ужас Великой Бездны, Хранитель Молота, теперь он принял свой облик. Он воплотился, а Молот засветился голубым огнем и воспарил над алтарем.
Душераздирающий крик огласил земли Un’Goro Crater’a и Tanaris’a. От этого крика падали замертво птицы и замерзала вода в горячих источниках. Это кричал последний раз Abgefloren, ибо тот, кем он стал, больше никогда не проронит ни слова. Окутанный тьмой, слегка воспаривший над землей ростом в четыре человеческих стоял еще один Хранитель, больше всего он походил на мифическую Смерть. Черный, лентами спадающий балахон, вместо тела – черный непроницаемый туман, спрятанный под все тем же балахоном, громадная шипованная коса, и глаза… Два желтых огонька, там, где под капюшоном только тьма. И снова Молот Хранителя с мелодичным звуком воспарил над алтарем и закрутился вокруг своей оси. Уже два Молота парили над алтарем, сияя голубым и желтым светом.
И последним воплотился Stain. Смех орка перерос в низкий громоподобный рев, и в вихре тьмы и зеленого пламени явился последний воплощенный Хранитель – огромный, с пылающими зеленым огнем, цепями рогатый демон, глаза которого пылали проклятым зеленым пламенем. Закованный в черные демонические латы, сквозь щели которых струился яркий зеленый свет, безумно хохотал тот, кто когда – то был Stain’om.
- Слава Орде! Слава Кровавой Тьме! – проревел Eukahainen и последним воспарил его молот, сияя нестерпимым красным, скорее даже кровавым пламенем. – Да начнется же ритуал, и пусть Тьма поглотит луну и солнце! – Адепты темных Богов во главе с Bahamut’om встали вокруг алтаря, испачканного кровью множества жертв. В центре парил темный ангел Ziba.
- Огонь! – проревел Двэлвэн Золотобородый, и сотня паровых гномьих танков выстрелила, а гул от выстрелов оглушил всех воинов Альянса.
- В атаку, воины света! И да хранит вас Господь и Трисветлые Боги! – Прокричал отец Лазеурус – и тысяча паладинов альянса и священников ринулась на светящийся впереди разными цветами лагерь врага.
- Рыцари Света! В бой!!! – три сотни величайших охотников на демонов, тяжеловооруженных воинов понеслись вперед, не надеясь вернуться назад, но надеясь остановить зло.
Множество защитников Альянса со всех сторон ринулись на лагерь нечестивых ордынцев – демонопоклонников. Ревели паровые двигатели танков, кричали боевые гимны дварфы – берсерки, изящно неслись вперед ночные эльфы на громадных белых кошках. Читали литании священники и паладины, призывали силы земли и воздуха дренеи – шаманы, сотни и сотни смелых воинов неслись вперед, и им суждено было встретить свой рок…
Грохот и дрожь земли не нарушили ритуала, а воины орды только были рады ринуться в битву. Сейчас как никогда братья Horde Malleus и те, кто заключил темный договор с Восьмеркой, чувствовали близость победы.
- В атаку, дети тьмы!!! – Взревел демон Eukahainen и бросился навстречу наступающим легионам противника. Через минуту у алтаря остался только воплощенный ангел Анаэннора Ziba и жрецы темного культа - им во что бы то ни стало надо завершить обряд.
Секунда- и ряды ордынцев и альянса столкнулись. Кровь, крики, стоны умирающих, безумный смех детей тьмы, гимны дварфов – все это сейчас было единой какофонией звуков. Оставляя кровавые пролежни вперед шли четыре Хранителя Молотов. Ревел демон Eukahainen и могучей поступью сокрушал десятки и десятки врагов. Молча сеял смерть навсегда замолчавший Abgefloren, его коса не знала преград. Garretshadow, могучим прыжком преодолел более трех сотен метров и оказался возле центурии паровых танков гномов. Мечи с оного удара крошили в щепки многотонные машины карликов. Кровью истекали демоны – Хранители, но казалось, им было все ни по чем.
В центре битвы закружился Stain и его пылающие цепи превратили полсотни врагов за секунды в окровавленный фарш.
- Держать ряды, защитники света и добра! – Ревел паладин Ульман Фольток, и разносил головы наседающим ордынцам, которые хоть и были гораздо малочисленнее войск Альянса, но сила Тьмы делала свое дело.
Внезапно перед паладином промелькнула тень и громадный топор разрубил бравого генерала на две части. Это был боевой брат Gips, варлорд Horde Malleus.
Luras превращал десятки нападавших в ледяные скульптуры и они тут же рассыпались мириадами блестящих холодных осколков.
Смеясь, поднимала мертвых братьев эльфийка крови Damochka, и магия ее сносила десятки людей и дварфов, гномов и эльфов, навсегда отправляя их в Покои Смерти.
Вскоре пали многие братья Horde Malleus, и даже демоническая сила основателей гильдии не могла повернуть исход сражения, ведь на одного боевого брата Horde Malleus приходилось десять а то и двадцать воинов альянса, а порталы, через которые проходили войска альянса, были открыты и каждую секунды пропускали новые и новые ряды защитников света.
- Сплотится всем! – проревел Eukahainen и четверо Хранителей повели самых опытных – оставшихся в живых боевых братьев и сестер в атаку. Молча косил врагов Abgefloren, вертелся и кружил Garretshadow – собирая кровавую жатву, Stain своими цепями сносил целые ряды наступающих, а Eukahainen сметал всех пылающими кулаками. Израненные, но могучие Хранители – Основатели и верные боевые братья шли вперед, приближаясь к ставке командиров армии Альянса. Но сотни стрел заметно ослабили Eukahainen’a, а магия света не давала Abgefloren’y собирать свой урожай. Gips, Damochka, Cejljlen, Lefford, Luras, Panic, и многие другие верные и преданные боевые братья, под командованием прекрасной эльфийки крови –Shellest шли за Хранителями, но и они осознавали, что им не убить всех защитников Альянса.
Внезапно земля содрогнулась и из того места, где был алтарь для вызова в этот мир Великого Темного Бога в небо ударил разноцветный луч, с каждой секундой делая его темнее и темнее. И каждый ордынец, каждый боевой брат услышал в последний раз голос Zib’ы, верного ангела Анаэннора:
- Прощайте, братья и сестры. Это последняя жертва на алтаре Темного Бога.
Ziba полоснул себя по горлу и направил действие сферы на себя. Через мгновение его кровь начала впитываться в сферу, а Молоты загудели еще громче, и свет от них соединился со светом, исходящим из умирающего тела Zib’ы. В последний раз демонический ангел улыбнулся, а потом упал вниз с огромной высоты, рассыпаясь на пепел и тлен.
Темные небеса начали порождать из себя кровавые молнии и полил дождь. Дождь из крови. И поле битвы огласил безумный смех боевых братьев и сестер Horde Malleus. Они сделали это. Это была победа.
В молчании замерли окруженные воины Horde Malleus, а четыре Хранителя встали по бокам, защищая своих верных друзей от атак Альянса.
- Они сделали это. – Мрачно сказал отец Лазеурус. – Грядет Тьма… Пора действовать и осуществлять последний план…
Альянс кинулся в последнюю атаку, чтобы смести мерзкую гильдию с лица земли, но гром и молнии на небесах стали все чаще и дождь из крови лил стеной. Огромная черная воронка, во все небо, стала выплескивать ужасы, невиданные доселе. Мертвые души, ищущие, бестелесные демоны – духи волной накатили на воинов Альянса, заживо поглощая их плоть. Но воины альянса не отступали. Вот пал, заваливаясь набок Демон Eukahainen и его кровь вихрем затянуло в воронку. Святая магия сломила наконец Abgefloren’a, и тот кто убил больше тысячи воинов Альянса пал, расползаясь по земле темным туманом.
Garretshadow и Stain бросились к порталам, из которых каждую секунду прибывало и прибывало подкрепление Альянса, но она их пути встали женщины, несущие на руках младенцев. Сотни и сотни женщин и плачущих младенцев. Секунды, - и они стали умирать в муках, а двое Хранителей уже вплотную приблизились к порталам и принялись истреблять подкрепление.
- Всем к алтарю – прокричал Gips, и прикрываемый эльфийкой Shellest повел отряд к алтарю. Alessandro, который ступил в ряды гильдии совсем недавно, слал в ряды врага проклятия, и вместе в Panic они прикрывали отступление.
- Жертва принесена, - мрачно сказал Лазеурус и полоснул себя по горлу ножом. – Прииди Боже!!! – последнее, что прохрипел святой отец, лучший охотник на демонов, перед тем как его тело, истекая кровью, упало на землю.
То, что происходило дальше было просто ужасно. Демоны Stain и Garretshadow уничтожили порталы, воины альянса все же одолели их. С диким ревом повалился на землю закованный в демонические латы Stain, истекая смертоносной кровью, растворяющей самый крепкий металл. Garretshadow пал последним, но перед этим успел унести добрых две сотни человек. Погасли Молоты и упали на землю, потеряв своих хозяев, теперь они были не больше чем просто пустые артефакты, некогда вмещавшие громадную силу. Остатки Альянса устремились добить оставшихся в живых братьев Horde Malleus. Две сотни воинов альянса, защитников света, окружили братьев Horde Malleus и адептов Темных Богов возле алтаря, как вдруг чудовищный гром заставил всех обернуться. И Орда, и Альянс, застыли на месте, видя как из черной воронки на небе начал появляться громадный, до небес, силуэт существа. Темный Бог расправил громадные крылья и накрыл пол Un’Goro Crater’a , дождь из крови стал еще сильнее, хотя казалось, что сильнее быть уже не может. И тут начался Хаос. Воины Альянса попытались атаковать громадное существо, такое же древнее как и этот мир. Один удар ногой по земле. Всего один.
Когда оглушительная волна прошла, воины Horde Malleus огляделись. В воздухе витал кровавый туман а на земле были лишь трупы. Все, кто пал в этой битве, все они превратились в сплошной ковер из фарша. И только Он… Он стоял, в полный рост, так, что его голова терялась в темных тучах, а крылья закрывали небо… И вдруг маленький лучик света пробился сквозь непроницаемую тьму. Потом еще один, и еще, и еще…
Небо превратилось в поле боя между Светом и Тьмой. Не было сомнений, Тот, кто проник сквозь свет в этот мир, был никто иной как Бог Света, Спаситель и Защитник. И началась Битва Богов…
- Скорее, Panic, Alessandro, открывайте портал!!! – в безумном гуле и грохоте ударов голос Gipsа был едва слышен. Двое варлоков принялись колдовать портал, им помогал Luras. Боги бились не на жизнь а насмерть, казалось небо сейчас расколется на части и упадет на головы выжившим в этой мясорубке. Shellest лечила раненых вместе с Kuni и Damochk’oй и все в ужасе смотрели, как два исполина бьются, сотрясая землю и небо.
Наконец портал открылся, и братья Horde Malleus стали покидать место битвы Богов. Последними покинули Un’Goro Crater Alessandro и Mazzila, прихватив с собой два Молота, которые валялись ближе всего к порталу. Два других Молота затерялись в груде тел своих и врагов. Вскоре портал закрылся и Horde Malleus, с большими потерями вернулись в родные просторы Barrens’oв.
- Изыди в Бездну, Бог Тьмы! – грозно ревел Бог Света, нанося удары Ариуэссом, мечом, скованным из лучей солнца. – Мир смертных не может принадлежать нам! Ты знаешь о Договоре Равновесия!
- Победи меня, Бог Света, - громоподобно отвечал Пьющий Кровь, отражая удары двумя мечами, созданными из крови и тьмы. – И я отправлюсь в Бездну!

Дни и ночи бушевала буря в Un’Goro Crater’e, гоблины и все, кто был в Tanaris’e, думали, что это огромнейшей силы гроза, но никто не знал, что это была битва Богов, ибо сотрясалась земля, и старый, погасший еще во времена Битвы Титанов вулкан Un’Goro проснулся и начал извергать пламя и магму на землю. И закончилась Битва Богов, и никто не взял верх в той битве, ибо равна была Тьма Свету, а Свет – Тьме. И отправился Бог Света в чертоги Света а Бог Тьмы в Бездну Тьмы, ибо Тот, Кто Следит За Равновесием прекратил Битву…

[WARG]

Мы два крыла

-Командир, их здесь нет! Они успели уйти! – лейтенант Фэлкониус вытянулся по струнке, докладывая командиру Эйнарморту о прошедшей операции. Дымящиеся хижины троллей красноречиво показали, чем тут занимались воины Альянса.
- Я вижу, лейтенант – высокий светловолосый паладин задумчиво потирал чисто выбритый подбородок – успели-таки отступить, твари… Лейтенант, слушайте мою команду! Всем рыцарям направиться в ближайшую деревню троллей, к северу отсюда. Ваш корпус заходит с севера, основные силы ударят первыми с юга. Выполняйте.
- Как прикажите! – рявкнул лейтенант и пришпорил закованного в латы коня.

- Shellest, так больше не может продолжаться! Мы скитаемся вот уже почти год! – Воин Gips оперся на свой громадный двуручный меч, пристально глядя на эльфийку крови, которая стала главой гильдии после гибели Хранителей. Остальные братья и сестры молча стояли и ждали, чем закончится их разговор.
- Брат Gips, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что происходит, но мы не можем найти себе прибежище ни в Ogrimar’e, ни в любом другом крупном городе Орды. У нас нет силы Богов, всякая связь с ними прервана, Хранители покинули Azeroth, Ангел Ziba мертв, судьба жрецов Темного Культа неизвестна. Погоди немного, брат Gips, дай мне собраться с мыслями. – прекрасная эльфийка задумалась, и даже шум океана у побережья Hinterlands не могли ей помешать. Опытные братья и сестры молча готовились к битве. Они знали, что то поселение троллей уже разрушено, и что конный отряд крестоносцев Альянса мчится сюда, желая по – скорее исполнить приказ Магистрата и Святого Престола Stormwind’a – расправиться раз и навсегда с проклятой гильдией Horde Malleus.
- Shellest, у меня есть идея… Не сочти это ересью – подал голос варлок Alessandro, подходя ближе к эльфийке. Прекрасная эльфийка – прист подняла голову, желая выслушать рассказ молодого (если это слово применимо к мертвецам вообще) чернокнижника. – Я предлагаю разделиться. – всех до единого членов гильдии поразило гробовое молчание.
- Да именно разделиться. Сегодняшние дела нашей гильдии весьма плачевны. Силы покинули нас, а артефакты превратились в бесполезные пустые вместилища, где некогда была великая сила. Я предлагаю разделить гильдию – мы уйдем с небольшой частью братьев и займемся поиском служителей Темного Культа, будем вновь пытаться вернуть на Azeroth силу Темных Богов. Все Молоты у нас, слава Богам, что мы все же вернулись тогда за оставшимися Молотами. Я возьму тот Молот что сохранил тогда – молот Eukahainen’a. Mazzila возьмет Молот Stain’a. Молоты Garretshadow’a и Abgefloren’a пусть будут у тебя и у Gips’a. Мы сохраним гильдию в любом случае даже если враги уничтожат вас или же уничтожат нас – в любом случае гильдия будет жить. Как ты смотришь на это?
Прекрасная эльфийка вздохнула и тихо сказала:
- Да будет так. – и потом уже громче добавила – кто пойдет с тобой, варлок Alessandro? Кто будет другой частью гильдии? Решайте, братья и сестры!
Alessandro отошел в сторону, рядом с ним встал таурен охотник Mazzila и еще несколько молодых, недавно присоединившихся братьев. Около десятка братьев пошло за Alessandro, все остальные, костяк гильдии остались с эльфийкой крови Shellest.
- Ну что ж, все сделали свой выбор, а теперь вы, молодые, уходите, ибо сейчас тут будет битва. Кто знает, возможно вам придется возрождать гильдию… Кто знает, кто знает… - Alessandro кивнул в ответ на слова мудрой эльфийки и принялся вместе с Sargerass’om открывать портал, для телепортирования всех тех, кто пошел вместе с ним. Спустя две минуты возле деревеньки троллей остались только опытные боевые братья и сестры, полтора десятка новичков и глава гильдии – эльфийка крови Shellest.
- А нам, братья и сестры, предстоит пережить грядущую битву. СЛАВА ОРДЕ!
- СЛАВА !!! – отозвались на клич герои Horde Malleus.

Солнце освещало знамена корпуса крестоносцев Альянса. Около четырех десятков тяжеловооруженных воинов и паладинов неслись прямо по центру, и еще два десятка обходили деревню троллей с севера. Когда впереди показались домики троллей, командир Эйнарморт засмеялся – у обреченного городка не было даже частокола.
- Во славу Света! – проревел командир и направляя тяжелую пику острием вперед нацелился на небольшой отряд защитников серди которых помимо троллей были члены проклятой гильдии.
- Во славу Света!!! – вторили ему десятки глоток, и началась битва. Разбивая подкованными копытами черепа троллей, конь командира вместе с седоком первым ворвался в ряды защитников, и стрелы троллей – лучников отлетали от него с неприятным звоном. Пика насадила не одно тело тролля, и Эйнарморт бросил ее и достал двуручный меч. Тут его и настигла судьба, в виде всесокрушающего пиробласта мага эльфа крови.

Luras свалил пиробластом командира крестоносцев, чьи латы были изукрашены знаками отличия и геройскими медалями. Мгновение и тяжелый удар свалил его на землю. Кость была раздроблена и бедняга оставил бы здесь и сейчас свою жизнь, если бы не удар воина Gips’a, который раполсовал своим мечем налетевшего всадника.
Panic проклинал врагов, заставляя разъедаться их тела и броню, молниями света сыпала эльфийка Shellest, и приводила врагов в безумный ужас. Рыцари явно не ждали такого сопротивления, уничтожив почти всех троллей – защитников, они не смогли снести с первого удара братьев Horde Malleus, хотя многие из них были ранены или находились при смерти. От двадцати всадников, напавших на защитников, перегруппироваться успели только штук двенадцать – тринадцать, и те, когда предприняли новую атаку попали под ледяной дождь Luras’a. Но рыцари все-таки смогли убить некоторых, добить тех, кто был ранен. Без сознания от удара булавой валялся, истекая кровью Luras. Прист – андэд Kuni был отброшен на несколько метров и покалечен мощными копытами боевого паладинского коня. Шаман Zoda была сильно ранена в ногу, но не прекращала исцелять раненых братьев.
- Смотрите! – крикнула эльфийка крови Damochka, и все разом обернулись. Уцелевшая пятерка рыцарей воспряла духом – с севера к ним неслось подкрепление – свежие силы, отряд лейтенанта Фэлкониуса, а теперь – командира Фэлкониуса.
- Во славу Света! – Прогремело над полем битвы и перегруппировавшаяся пятерка поспешила слиться с отрядом нового командира

- Ну вот и все – сказала эльфийка Shellest, по - крепче перехватывая свой посох. Из отряда Horde Malleus сражаться могли только четверо – пятеро, остальные либо были мертвы, либо не могли сражаться, не смотря на усилия целителей и шамана Zod’ы.
Но внезапно где – то позади отряда паладинов послышался боевой рог, Shellest могла поклясться, что это был рог ее старого друга – непобедимого тролля Sphinx’a.
Паладины разделили силы, и большая часть отряда поспешила встретить мчащихся ордынцев. Другая часть кинулась в последнем рывке на братьев Horde Malleus.
- ЗА ОРДУ!!! – закричали в один голос братья и сестры Horde Malleus, и встретили врагов неистовством и силой. Воин Гипс с размаху перерубил своим мечем всадника и лошадь, но едва не был убит мощнейшим ударом молота налетевшего следом паладина. Шелест молниями света снесла сразу двоих налетавших воинов, и прикрываемая варлоком Lefford’om отступила назад.
- Держать строй, HORDE MALLEUS!!! – прокричала Шелест, и новая атака всадников едва не опрокинула израненных ордынцев, но атака всадников завязла, и те, кто мог сражаться среди братьев и сестер уничтожили атакующий отряд. Израненная Shellest, Domochka и Zoda принялись воскрешать павших, кого еще можно было воскресить, а рядом кипела битва.
С яростным хохотом закованный в латы тролль Sphinx рубил врагов здоровенным топором, слева от него сносил ударом щита и добивал молотом паладин Florrian. Распевая древние гимны войны бился преображенный в мункин форму друид Darkmarshall, и тела всадников сыпались на землю, точно градинки во время града.
- Эхехехехе! Подруга, приветствую тебя! – сказал Sphinx, стряхивая кровь с латных рукавиц. Эльфийка крови слегка улыбнулась и едва не потеряла сознание. Все, кого удалось исцелить или воскресить стояли рядом с предводительницей братства Horde Malleus. Трое героев, прибывших на помощь принялись помогать раненым, а тела павших защитников деревеньки и братьев Horde Malleus погребли с подобающими почестями, насыпав высокий курган.
- Ну что, подруга, может быть отправимся домой? – тролль посмотрел на варлоков и магов Horde Malleus, те смекнули, что нужно делать и открыли портал в Ogrimar.
«Ну что ж, мы еще потрепим вам душу, ублюдки» - подумала эльфийка и скрылась в сияющем портале.

На центральной площади Ogrimar’a был концерт ордынской группы. Музыканты играли на барабанах, гитарах, лютнях а в центре стоял могучий рыжеволосый таурен и пел зычным голосом песни.
- А теперь я спою песню по просьбе одного моего знакомого. Он сказал, что она посвящается одной гильдии, его гильдии. И так « МЫ ДВА КРЫЛА » !!!
Эльфийка крови проходя в таверну резко остановилась и стала слушать песню рыжеволосого таурена – поэта. А таурен как раз в этот момент пел следующее:

…Мы два крыла Поднебесной черной птицы,
Что летит над землей со стрелою в груди!...

Shellest улыбнулась. Она прекрасно знала, что это Alessandro слал знак, что с его крылом гильдии все отлично. «Слава Орде, брат» - подумала эльфийка и вошла в таверну, где ее ждали братья Horde Malleus, проверенные, закаленные в битвах, верные и готовые умереть за честь гильдии. Долго оставаться в Ogrimar’e было нельзя. Но все планы и действия позже – а пока – отдохнуть!
- Эля мне! – крикнула эльфийка тавернщику и уселась на стул между Gips’om и Damochk’ой.

[WARG]

Теневой транс.

- И сколько это еще может продолжаться? Mazzila, ты знаешь его лучше остальных, что с ним?- Молодой таурен Stormwarrior в смятении поглядывал на вот уже давно не открывающуюся дверь комнаты в таверне в Taren Mill, где в одиночестве находился варлок Alessandro.
- Он передал мне управление гильдией, - хмуро сказал Mazzila, и уставившись на дверь, добавил, - он в теневом трансе.
Варлок Sargerass и Halerik переглянулись, в теневой транс может войти только опытный колдун, постигший ремесло проклятия, и только в бою либо…
- Он пьет концентрированный раствор фадлифской травы и теневой эликсир. – констатировал Halerik,- и помолчав, добавил, -это смертельный и сильнейший наркотик, который могут изготовить алхимики. Он даже андэду может даровать вторую смерть…
Все замерли в молчании, которое длилось недолго – на центральной площади Taren Mill вновь забил колокол, войска South Shir’a снова замечены на подступах к городу.
- Всем готовиться к битве, с Alessandro потом разберемся…

«Где я?... Зачем все это?... Где ты, Эмили?...» мысли носились в моей голове и, казалось, они были материальными, их можно было взять и потрогать, разбить, или помять. Пространство стен и пола искривилось, я сделал последний глоток, и вновь почувствовал легкое покалывание в кончиках омертвевших пальцев рук и ног, что само собой уже было странно. Как я полюбил это ощущение, лишь оно приносило мне покой, лишь состояние теневого транса могло вознести меня над материей этого мира, и лишь так я мог видеть ее.
Она была красивой как всегда, сиреневая лента была в длинных волосах, а на прекрасных губах была очаровательная улыбка. Воздушное платье, ее любимое, с розочками сиреневого цвета и черной окантовкой; на ногах были прекрасные туфельки, в которых она обычно выезжала в ближайший крупный город вместе со мной. Она танцевала так легко, непринужденно и нежно… Так она танцевала только для меня. Моя любовь… Моя радость… Моя богиня!!! Тоненькие красивые пальчики – вот она поманила меня присоединиться к ней и танцевать, пока не закружится голова. Я хотел было что-то сказать, но она приложила свой изящный пальчик к моим губам и улыбнулась еще радостней. Я улыбнулся в ответ. Я снова был тем самым симпатичным молодым скрипачом и алхимиком, и мы снова были вместе.
Она смеялась, как красиво она смеялась! О, слушать ее смех было для меня настоящим благословением…

- Взять! – рявкнул Mazzila и белый тигр бросился на гнома – колдуна, трепя его точно плюшевую куклу, кровь брызнула из глубоких ран, глаза бородача закатились и маленький ублюдок отправился ко всем чертям. Взмах топора - и рядом с Wooff’om упала ночная эльфийка – прист, так и не успев вылечить попавшего в окружение, но смело бьющегося воина-человека. Смертоносный теневой болт Halerik’a настиг его и воин упал на тела поверженных ордынцев.
- Всадники!!! – прокричал израненный паладин Naiky, его табард был настолько изодран, что уже не понять к какой гильдии Орды он принадлежит. На горизонте, недалеко от озера появились силуэты всадников Альянса. Рыцари орденов, друиды на пантерах, сейчас через несколько секунд они столкнуться с передовыми силами защитников Taren Mill, и вновь кровь обильно польет эту многострадальную землю.
Всадников на подходе встретил отряд троллей – охотников, что укрылись на крыше одного дома и выпустили во врагов множество стрел, многие из которых были отравлены. Визг лошадей, крики людей, которых затаптывали свои же собратья, огласили поле боя, но основные силы врага все же с легкостью врезались в ряды защитников, топча авангард подбитыми копытами мощных боевых коней.
Маги - андэды, стоявшие за передовым отрядом защитников, в центре площади Taren Mill, объединили магическую энергию и в миг на кавалерию врага обрушился ледяной дождь, сметая воинов Альянса и пронзая лошадей острыми ледяными кусками. За первой волной подошла вторая, но на этот раз всадники паладины и воины атаковали с фланга, а ряды защитников накрыл огненный дождь колдунов Альянса.

Почему она молчит? Мне так много надо ей сказать!... А почему молчу я?! Эмили прижалась к моей груди и я слышал как стучит ее сердце. Моя ласковая радость, моя любовь, как же я рад снова видеть тебя!!! Я захотел ее поцеловать и вдруг увидел, что мои руки уже не руки живого человека, а костяшки мертвеца! Я отпрянул, а Эмили… Моя любовь… Он была теперь не сияющей красавицей – а лежала искромсанным трупом в луже крови! Все как в тот раз!!! Нет!!!
Я рванулся в порыве страха к телу моей Эмили. Но я не мог плакать ибо у меня не было глаз ,а на лице черной меткой был прибит кожаный крест. Внезапно тело Эмили пропало а передо мной возник полупрозрачный непонятный силуэт, смутно напоминающий таурена, но что-то в нем было не так… Таурен держал в руке пылающий Молот, тот самый, который всегда был со мной, Молот Eukahainen’a, и, подойдя ко мне, он молча влепил мне пощечину.
Пространство разорвало сотнями молний, я падал, кружился в темном вихре, внезапно передо мной появились переливающиеся очертания стен и потолка, который, казалось, хотел раздавить меня. Окно, вот оно спасение! Я вылез из постоянно сжимающегося и вновь расширяющегося окна и обошел таверну, еле передвигая ноги. Шум настиг меня как только я обошел таверну. Непонятый, словно продирающийся через густой воздух отдаленный, но я узнал этот шум. Это были звуки битвы. Не думая я, стал обходить тех, кого я считал врагами и молча незамеченный никем, обошел врага сзади.

Грохот от взрыва оглушил на секунду всех – и воинов Альянса, и рубак Орды. Треск следующего заряжаемого снаряда заставил остатки отряда троллей охотников, засевших в полуразрушенном взрывом снаряда здании выпрыгнуть из своего укрытия. Следующий взрыв разнес дом на пылающие обломки.
- У них орудийный расчет! – крикнул могучий орк – шаман, врезаясь в ряды паладинов, и размахивая двумя булавами. На орка накинулась пантера эльфийки - охотницы, повалив его на землю. Удар двуручного паладинского меча довершил дело.
- Нужно уничтожить расчет! – крикнул Mazzila, приканчивая из ружья очередного наседающего воина Альянса.
- Мы постараемся, в ответ крикнул Ksiang, и вместе со стоящим рядом молодым новобранцем Arrani ушли в невидимость.

Звуки далекие и искаженные рвали сознание. Я шел прямиком на двух низкорослых существ, которые то и дело посылали на деревню рокочущие и взрывающиеся снаряды.
Когда стрела вонзилась мне в ногу, я понял, что меня обнаружили, и побежал. Точнее для меня все было несколько замедленно, но я в миг оказался рядом с расчетом и только потом осознал окончательно – я в арьергарде врага, окруженный и сейчас буду второй раз мертвый. Ну что ж…

Стрелы, посланные в, неизвестно каким образом забредшего в тыл отряда врага, андэда, вспыхнули на лету, так и не достигнув своей цели. Воздух и земля вокруг варлока раскалилась за считанные секунды, и волны пламени пошли во всех направлениях, сжигая все живое на пути. Первыми сгорели гномы орудийного расчета и те воины, кто кинулся остановить варлока – самоубийцу. Броня варлока запылала алым пламенем, огонь разрушал тело и с каждой секундой андэд приближался к своей второй смерти.

- ОСТАНОВИТЕ ALESSАNDRO!!! – крикнул капеллан своего крыла гильдии Horde Malleus, Mazzila, натравляя израненного белого тигра на дренея – шамана. Заклинание адского пламени посеяло хаос в рядах Альянса, многие не ожидали такого поворота событий и смятение врага пошло на руку защитникам Taren Mill. За секунды замешательства тролли – охотники успели перебить отколовшуюся от основной линии атаки группу воинов – людей, а основные силы защитников нанесли мощный удар в левый фланг врага.
Ksiang и Arrani бросились к колдующему варлоку, но Arrani сцепился с битве – с рогой ночным эльфов, а Ksiang с бешеной скоростью влетел в пылающий ареол. Все тело объяло пламя, но умирающий рога успел с силой врезаться плечом в варлока, тот упал и заклинание прервалось.
Ни рога, ни варлок так и не успели поучаствовать в финале сражения. Войска Альянса потерпели поражение и остатки их ретировались и отступили обратно в South Shire.

- Они оба без сознания, но роге досталось гораздо больше – он ощутил не себе внешнюю мощь заклинания. Варлок выживет, я в этом уверен, но вот рога – я не могу точно сказать… - Тролль знахарь покачал головой и начал колдовать над раненными.
- Ну что ж, оставляем их в твоих руках – хмуро сказал капеллан Mazzila, и отряд боевых братьев Horde Malleus покинул знахарскую обитель в Shadow Prey Willadge в Desolace, и лишь варлок Halerik остался присматривать за тяжело больными братьями вместе со знахарем.